Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
вена синяя выделилась. А ведь получился все же у него. Он встал. Хотя и закачало его, но он выровнял себя вовремя, опершись спиною к стволу дерева. А дерево, которому он уперся сейчас спиною, была осина. Не толстая. Так, в обхват был, двух рук пальцев. Высокая она такая, с гладкой синей кожурой, упирался вершиной к небу. И отталкиваясь теперь от неё, он делает попытку шагнуть по этой, высматривающей по траве тропе. И по выражению его лица, видно, он рад, что еще держится; и нет пока, и это слава бога, никаких преград впереди на его пути. Там, ближе уже к речке, у берега, конечно, ивы, прислоненные стоят к воде. Хотя и извивалась эта тропа, по контурам изгибом речки, страшно ему все же становилось, когда он, не по своей воле, невольно забирался какое – то время по тропе, вглубь куда – то в лес. А ему, все же, не надо отрываться далеко от этого берега речки. Речка, все же это его был ориентиром. Понимал, потеряет он эту связь, потеряет и свое спасение. Он даже на какое – то время, в раздумье надолго застыл, выбирая себе дальнейшее направление. И выбор этот придется ему сделать, пока он в состоянии соображать и стоять на ногах. Надо ему, и правда, сойти, пока еще не поздно, с этой тропы, и в дальнейшем стараться держаться ему все же вблизи у этого берега речки. Но тут ему, видимо, выбора не было. Придется ковылять ему, как по бурелому: самому прокладывать направление путь, к своему спасению. Тогда ему, от этого говорливого берега, ни в коем случае нельзя отрываться подальше ни на шаг. Он верил почему – то. Берег этот его, рано ли поздно, выведет его из этого лесного плена. Но, видно, по его состоянию, как он шатко держится сейчас на ногах своих; поэтому не пора ли ему уже прислонится какому – то дереву на его пути, или же немножко все же полежать ему на земле расслабленно, среди этих павших серых листьев. И правда, где он вытянулся, недалеко от берега, земля была обильно серо устлана этими павшими листьями, и среди этой листвы, то и там тянулись к свету и эти ландыши, и папоротники, с тонкими рас пильными крылышками, или как там его еще называют в этой местности люди, кочедыжники лесные. У ландышей, уже завялые колокольчики, бледно серо выстроились на засохших серых стебельках, а папоротники, обильно разросшихся, где он среди них лежал, казалось, будто, раскрасили лес своей зеленью. Он был, конечно, в сознании и ясном уме. И даже в таком состоянии, в каком сейчас пребывал, лезли его мозг, без ведомо него, какие – то отрывки из его прежней прошлой жизни. Не панорамно, а кусками. Будто, как память из прошлого, отрывал сейчас у него, эти куски, и зачем – то напоминал ему, ту его прошлую жизнь. Вот он всплыл. Еще молоденький он. Глядит отвлеченно (ему так кажется, чтобы люди на него не обращали), с брезгливостью, с высоты своего роста на свою маму, которая сиротливо и потерянно сидит у окна в трамвае. Это, когда она приехала в разгар его учебного года, на похороны своей младшей сестры, Степаниды, у которой, когда её кесари ли, врачи – акушеры (торопились, или не внимательные были) забыли в её утробе хирургические ножницы, когда зашивали её живот. Тогда он, только – только
