недоумение характер его пророческого истолкования видения о будущем граде. Логично было бы ожидать в его пророчестве слов о том, что в граде будут воздвигнуты Божий храмы, но этой детали в пророчестве нет, следовательно, толкователь видения вовсе не христианин.
Вызывает вопрос и образ зверя. Кто или что такое сам «превеликий, пречудный, троеглавый и красивый зверь»?
В легендах и сказках не редкость трехглавые змеи и драконы, а вот трехглавый зверь, к тому же и прекрасный (к змею такого эпитета никогда не прилагают), появляется только в Сказании об основании Москвы.
Однажды опытному художнику, много иллюстрировавшему произведения русского фольклора и истории, довелось делать рисунок к этому эпизоду Сказания о начале Москвы. Сначала он взял за образец традиционного трехглавого Змея-Горыныча и с него сделал набросок. Но, как ни поворачивал он своего змея, не мог добиться, чтобы он выглядел соответственно образу «Сказания»: превелик, удивителен и красив. Иллюстрацию художник все-таки сделал, но остался ею недоволен. «Вот если бы хоть какое-то изображение этого зверя было, – говорил он, – чтобы от него оттолкнуться фантазии, а его – увы! – нет».
И все-таки, оказывается, его изображение есть, наш далекий предок создал образ «пречудного зверя», этот образ сохранился в традиционном русском народном творчестве, его можно увидеть и, оттолкнувшись фантазией, представить его облик.
На Руси христианская обрядность вобрала в себя элементы старинных славянских верований и обрядов. На праздник Богоявления (Крещение Господне) 6 января (по старому стилю) был обычай почитания «скотьего бога» Велеса – «освящение скотины». Хозяин в вывернутой мехом наружу шубе выводил скотину из хлева, кропил ее освященной водой, кормил хлебом, зерном, лепешками, оставшимися от рождественского стола. К этому празднику на Руси повсеместно пекли специальное обрядовое печенье в форме птиц-уточек, коровок, овец, лошадок и другой домашней живности, а также фантастических животных – «козулей». Все виды этого печенья называли общим названием «козули», поскольку в праздник «скотьего бога» Велес являлся в образе «козули», в других обстоятельствах он мог принимать другие облики.
«Козуля» представляла собой фантастическое четырехлапое животное. На его туловище с защипанными гребешками теста, изображающими лохматость шкуры, была не одна, а три головы какого-то животного на длинных шеях. «Козуля» считалась своеобразным символом доброго пожелания как хозяевам, так и скотине.
На «козулю», по описанию «Сказания», и похож тот троеглавый зверь, который явился князю Даниле Ивановичу, по-видимому, это и был не кто иной, как сам Велес, явившийся в одном из своих образов.
В Иоакимовской летописи, названной так В.Н. Татищевым, потому что ее автором он считал новгородского архиепископа Иоакима, жившего в XI веке, рассказывается об обитавшем в Волхове в языческие времена «князе Волхова» (одна из форм имени Велеса – Влес, Волос, Волох), который мог «преобразовываться» в зверя: «Волхов бесогодный и чародей,
