назад она заглянула в мою голову и узнала самый страшный секрет, который я бережно хранила три года. Но все, что волновало Лесю, так пустой холодильник и, судя по всему, такой же пустой желудок.
– Ладно, давай помогу, – все тем же хрипловатым ото сна голосом проговорила сестра и приблизилась к моим покупкам, которые я так и не разобрала, пребывая в состоянии каменного изваяния после встречи с Вадимом.
Уж лучше за это время я успела бы влюбиться в кого-нибудь еще.
Или вообще не влюблялась.
– Ммм, яблоки, – протянула Леся, доставая упаковку с фруктами. – И рыбка. А еще лапша. И картошка, – называла она все, что доставала из пакета, пока я мутным взглядом смотрела на сестру.
Она вернулась в четыре утра. И не извинилась за то, что не встретила меня. Ком сдавил горло.
– Эй, а чего ты такая молчаливая-то? – поинтересовалась Леся, надрывая упаковку с фруктами и доставая зеленое яблоко.
Мои губы изогнулись в уродливой улыбке, но Леся, конечно же, и этого не заметила. Она ничего дальше своего носа не видит – так мама частенько говорила. Раньше я этого не понимала, но сейчас всё встало на свои места. Выдохнув, проглотила жгучий комок, давящий на горло, схватила покупки и стала заталкивать их в холодильник. Леся же отправилась мыть яблоко, и уже через полминуты с хрустом вгрызлась в зеленую кожицу.
– Мама тебе звонила?
– Да, – ответила я, стараясь не оборачиваться. От усталости и лишних нервов у меня разболелась голова, а когда болела голова, то я легко могла расплакаться. И от обиды тоже.
– Надо бы ей тоже звякнуть попозже, – задумчиво протянула сестра. – Как там отец?
– Нормально.
– Ему еще не сняли гипс?
– Завтра снимают.
– Ааа, – и вновь ее скрипучий голос резал мои нервы, но я продолжала улыбаться, поражаясь тому, что не сорвалась. Наверное, мама права, и мне нужно просто потерпеть. Мы не жили под одной крышей четыре года. Леся если и изменилась, то только внешне, зато я успела отвыкнуть от ее холодности по отношению ко мне. – Ну ладно, пойду позвоню маме.
И она, покрутив надгрызенное яблоко, задумчиво посмотрела на него и произнесла, отправляя почти целый фрукт в мусорную корзину.
– Жёсткие какие-то.
Я в немом возмущении смотрела, как сестра удалялась прочь из комнаты, глотая слова, потому что ругаться в первый же день не стоит никаких свеч. Нам еще жить да жить под одной крышей, хотя я уже предчувствовала, как мы поссоримся из-за какой-нибудь ерунды, и в итоге мне придется съехать. Ведь Леся ни за что на свете не уступит мне общую площадь, считая, что эту квартиру родители купили исключительно для нее, а мне позволили лишь пожить на время учебы.
Вот такая у меня странная семейка.
– И еще, – притормозив в дверях, сестра обернулась и бросила напоследок, прежде чем уйти: – Могла бы извиниться перед Вадимом. Налетела на него и ботинки оттоптала. И ни привет,
