семьи и развод, и Стен Квисму, по профессии страховой агент, охотник-любитель, рассчитывал обрести здесь желанный покой и жизненные соки на будущее. Для такого человека следовало бы подобрать более слабое лекарство, чем жизнь в одиночку в двух шагах от северного полюса. Во-вторых, Квисму заявился на приём к губернатору навеселе, и как только он открыл рот, в нос Юнглингу ударил перегорелый запах сивушных масел. Юнглинг сам был большой аматёр по части выпивки, но чтобы идти в поддатом состоянии на официальный приём…
Разведенец представил рекомендательное письмо губернатора Верхнего Трёнделага, и Юнглинг не мог отказать просьбе старого приятеля. Он дал указание Туну не спускать с Квисму глаз и регулярно докладывать ему о поведении зверолова. На удивление всем Квисму быстро акклиматизировался, приступил к добыче зверя, регулярно выходил на связь по радио, а иногда даже появлялся в посёлке, чтобы пополнить запасы продовольствия и амуниции.
…Уже на подлёте сюссельман почуял недоброе.
Его предчувствие подтвердилось, когда после приземления вертолёта в пятидесяти метрах от домика зверолова их никто не вышел встретить. Собаки под навесом заливались злобным лаем, но Стен Квисму не подавал признаков жизни. Вряд ли в это время года он мог отлучиться куда-нибудь по делам. Тогда куда же он подевался? Уж не стал ли охотник жертвой белого медведя? Но мысль эту пришлось отвергнуть, потому что на снегу никаких признаков посещения заимки белым медведем гости не обнаружили.
Опытный Андерсен продолжил осмотр участка вокруг заимки, чтобы не затоптать на всякий случай возможные следы событий или оброненные предметы.
– Здесь кто-то побывал посторонний, – уверенно доложил он шефу, поднимая указательный палец вверх. – Вон там и там видны следы чужого снегохода.
– То есть?
– То есть, русского, разумеется. Ширина полозьев указывает на то, что тут недавно отметился «Буран».
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно. Я точно знаю, что из наших тут никого не было.
– Какой давности, по-твоему, след?
– Достаточно свежий. Где-то около двух-трёх дней.
– Ммда… Ну что ж, пошли?
На стук в дверь никто не отозвался, только собаки так задёргались на привязи, что сама хижина заходила ходуном. Андерсен прислушался, приложив ухо к двери. Сзади нетерпеливо переминался с ноги на ногу губернатор. Полицейский толкнул дверь, и она со скрипом отворилась. Андерсен достал из кармана электрический фонарик и включил свет. Откуда-то из угла послышалось тихое посапыванье и лёгкие стоны. Луч фонаря пробежался по деревянным, почерневшим от времени стенам и остановился на широких нарах, на которых громоздилась куча одеял и верхней одежды. Куча ритмично поднималась и опускалась в такт мирному храпу.
– Слава
