сами подготовим. Тебе только останется их проинструктировать по своему предмету. Э-хе-хе-хе-хе… В наше время, Арне, такие методы вполне оправданы, тем более что русские тоже не гнушаются никакими средствами, когда их заставляет необходимость. А необходимость, как ты учил в английской школе, мать изобретательства. Вот так-то! Согласен?
– Ммда…
– Что ты всё мычишь, Арне? Проснись! Речь идёт о жизни и смерти. Если русским удастся опередить нас с нефтью, я не берусь предсказывать последствия. Ладно, иди, занимайся своим делом. О нашем разговоре никому ни слова. Ясно?
– Ммда…
Юнглинг проводил горного мастера взглядом, которым отец отпускает от себя своё юродивое чадо. У сюссельмана не было никакой уверенности в том, что до Арне Якобсена дошёл смысл их беседы. Как можно было ожидать этого от человека, полностью погруженного в мир геологии, срезов, пластов, всяких мезозойских эр и прочей чепухи, которой напичкали его голову в немецком горном институте? Можно было бы попытаться продвинуть на это место другого горного инженера, но кто знает, будет ли он лучше Якобсена? Этот хоть не мешает и хорошо знает своё дело.
Пять минут спустя джип Юнглинга отъехал от конторы и направился в аэропорт. Там его должен был ждать старший полицейский Андерсен. Им предстояло наведаться в бухту Энгельса, где жил норвежский зверолов. Вот уже целую неделю он не выходил на связь, и нужно было проверить, всё ли у него в порядке. Потом они запланировали заглянуть на мыс Линнея, на котором располагалось всё норвежское радиохозяйство, в том числе и глубоко законспирированная станция радиоперехвата министерства обороны. По статусу Шпицбергена присутствие военных было запрещено. Но не только норвежцы нарушали этот статус – русский вертолётный отряд представлял собой подразделение Мурбанской базы ВМФ.
Когда Юнглинг подъехал к вертолётной площадке, старший полицейский, уже протоптавший в снегу тропку рядом с вертолётом, поспешил ему навстречу.
– Господин губернатор, я только что получил по радио сообщение от Туна. Похоже, нам придётся внести коррективы в наш сегодняшний маршрут.
– Почему?
– Один из служащих «Стуре Ношке» ходил на снегоходе в долину Грёндаль и обнаружил там брошенный русскими тягач и грязные масляные пятна вокруг. Думаю, надо было бы проверить по свежим следам и заставить русских…
– Ах, чёрт их побери! Опять Иваны наследили в тундре! Ну, погодите, допрыгаются они у меня! Давай сначала аккуратненько облетим место происшествия, а после визита на радиостанцию нагрянем туда официально, всё запротоколируем и представим русским счёт за всё безобразие. Пошли!
Они втиснулись в кабину вертолёта, поздоровались с пилотом и надели шлемофоны. С помощью вмонтированных в них микрофонов и наушников они постоянно переговаривались с сидевшим за перегородкой пилотом и с внешним миром. Сначала медленно, потом всё быстрей завращались длинные, слегка провисшие лопасти винта, вокруг вертолёта штопором закрутился снег. Набрав
