поехал?
Мужик как раз подскочил к ней и заглянул в её глаза с полубезумным видом. Та брезгливо отстранилась и чуть поправила плотно завязанный платок на голове, скрывающий седые волосы.
– Да как разит-то от тебя! Не дам! Ты что нажрался с утра пораньше? Когда успел-то, мы томко виделись!
Она отвернулась и с досадой хлопнула себе по бёдрам, увидев учиненный беспорядок. Куры с тихим квохтаньем мельтешили под ногами. Крупу собирать, выгребая её из пучков травы, или сметать вперемешку с песком и землёй – бессмысленно. Пока она дошаркает до совка и метлы, куры уже успеют всё склевать…
Причитания соседки мужик не слушал. Оттолкнул её, рванул в деревянный, чутка покосившийся от времени дом. Там сразу побежал к кухне. Стал шарить по шкафчикам и вываливать всё, как и у себя минутами ранее, и вовсе забыл думать о соседке. Та между тем, плюнула, высыпала на землю мизерные остатки корма и поковыляла за бесцеремонным «гостем».
На голову мужика со звучным звоном обрушилось оное ведро, оглушив на несколько мгновений. Он не удержался и плюхнулся задом на скрипучие половицы. Рефлекторно поднял руки и пригнул голову. Вовремя.
– Ты что?! – отслужившее свою службу ведро пролязгало в сторону печки, – А ну, дрянь такая, щас мужиков кликну! Совсем сдурел! Ты что хулиганишь? В тебя Бес вселился, штоле?
Соседка продолжала визжать, возмущаться и мутузить мужика. Тот же, не отмахиваясь и лишь принимая удары на подставленный локоть, переместился с задницы на колени и продолжил шарить по шкафчикам, не решаясь встать, пока не пройдёт звон в ушах.
Наконец, он нашёл бутылочку столового уксуса, удовлетворительно крякнул, неловко выбрался из-под града ударов, вскочил и убежал.
Людка с досадой пнула жалобно звякнувшее ведро, погрозила кулаком в стороны двери и плюнула.
– Нормальный мужик же был! Да чтоб у тебя хрен отвалился, помёт сучий! Уксусу ему невтерпёж захотелось. В жопу себе этот уксус засунь! Нет чтоб по-нормальному попросить! И вот мне теперь убирай! Ух!
Мужик тем временем бежал прочь из деревни, будто бы за ним действительно гнались черти.
***
Несколькими днями ранее
Крепко сбитый пожилой мужик в рабочей, как говорится, «полевой» одежде, с дрожью отвращения наблюдал за небольшим чёрным паучком с красными прожилками на брюшке. Эта тварь сначала свалилась с грязно-русых волос, убранных под замызганную косынку, а затем затерялась в складках ветхого, не менее заляпанного платья, в которое была одета старуха.
Стараясь особо не выдавать своё отношение, он всё же брезгливо поморщился, когда та отвернулась за тарелкой. Выдерживать этот странный кислый запах, пропитавший не только старуху, но и, казалось, всё помещение, оказалось крайне тяжело.
– И зачем это нам, любезный? – наконец спросила она, не отрывая взгляда от приоткрытого оконца, из которого долетали еле слышные ритмичные звуки недалёкой стройки.
– Нас-то,
