человек десять. Каждого сопровождала рабыня, одна краше другой. Молодые люди похотливо рассматривали женщин. Это был восторг для мужских глаз – белёсые и чернявые, голубоглазые и раскосые, на любой вкус. Было ощущение, что всех этих женщин специально собирали по всем землям, чтобы свести в одно место.
– А что это мы не подумали про наложниц? – шепнул Миронег другу. – Вон, варяжские гости все при рабынях.
– Слышал, что Кнут поведал?! – так же шёпотом отвечал ему Свен. – Чуть что не так, каждую из них на рынок. Так что это вроде как и не бабы для утех, а товар, наподобие бочки мёда.
Купцы пировали, отмечая прибытие на торг. Стол ломился от яств, медовая брага, эль и пиво лились рекой.
Свен, наблюдая за людьми, поднимал чарку и лишь касался губами хмельного напитка, дабы не окосеть и не потерять контроль над собой и над происходящим.
Кому-то брага развязывала язык, кто-то стал мрачнее ночи и, подперев щеку, смотрел пьяными глазами в некуда, у кого-то дружеская беседа переросла в потасовку, а кто-то придавался любви с наложницами прямо на глазах у других. Кнут, не рассчитав свои силы в споре, кто больше выпьет, в конце концов завалился под стол и уснул там.
К Миронегу подошла Саулите и что-то шепнула ему на ухо. Парень вопросительно посмотрел на Свена.
– Не знаю, брат, какие тут у них порядки, – пожимая плечами, сказал он Миронегу. – Может, она тебя зовёт, а потом пожалуется хозяину, что ты над ней надругался. И он тебя.., – и он провел пальцами по горлу, показывая характерный жест перерезания глотки, – и окажется прав, она же ему принадлежит.
Вдруг из дальнего угла раздался чей-то бас: «Мой жеребец еще не встал на дыбы, а у неё уже глаза раскрылись на пол лица. Сдаётся мне, Олаф, рабыня твоя видала только два голубиных яйца да колышек вместо орясины71 ?» И дикое мужское ржание раскатилось по светлице. Олаф, лежащий на скамье, вмиг протрезвел, скинул с себя девицу, гарцующую на нем, как на породистой лошади, и, сжав кулаки, набросился на обидчика.
Употреблённый в огромных количествах медно-янтарный ядреный напиток, злость и тяга к острым ощущениям сделали своё дело. Варяги и ладожские купцы повскакивали со своих мест и, пуская в ход кулаки, начали наминать друг другу бока и набивать морды. Во время этой потасовки Свен закинул себе на плечо Саулите и, толкнув Миронега к выходу, скрылся за дверью.
Оказавшись в почивальне, Свен скинул на кровать девушку. Она смотрела на него испуганными, серыми, почти бесцветными глазами. Парень нагнулся к ней и поставил свою ладонь ей на шею.
– Поведаешь про эту ночь Кнуту, придушу, – и он слегка сжал горло Саулите. – А будет мой брат доволен, подарок получишь. Уразумела?!
Девушка судорожно закивала головой.
– Вот и славно! – улыбаясь и выпрямляя спину, весело сказал Свен. И, повернувшись к Миронегу, добавил, – до утра она твоя, Мира. А далее уже ваше дело. Если что, я за дверью буду.
И взяв шкуру, Свен покинул почивальню…
Большая палка
