с работы, поэтому была ещё на стадии поливания цветов.
– Сэм! А ну, брысь с подоконника! – ругалась она.
Сэм, как и все мужчины, понял женскую речь не сразу. А когда до его кошачьего мозга дошло, за что же его ругают, он своенравно вильнул хвостом и чинно покинул кухню.
А Аня продолжила обряд воскрешения давно, к сожалению, засохшего кактуса, совмещая с привычным для неё рассуждением о том, что «все мужики одинаковые и надо было заводить кошку».
– Сэм! – снова крикнула она, когда из гостиной, по совместительству и спальни, послышался звон, явно принадлежащий одному из глиняных горшков. – Кошкин ты сын…
Разумовская поставила лейку и быстрым, почти солдатским шагом, направилась в комнату.
Невысокий мужчина лет тридцати, небрежно стряхнув с обуви землю, шагнул с балкона в квартиру и по-хозяйки прикрыл дверь.
– Девушка, – заметив наконец Аню, резким шёпотом сказал он. – Я вам всё возмещу, только не кричите сейчас, пожалуйста!
Тон его был вовсе не приказной, а даже какой-то виноватый. Но страха в Ане это не поубавило, и единственное, что сейчас хотелось, так это действительно закричать и огреть непрошеного гостя другим горшком.
Но времени на это не оказалось, так как тут же раздался стук в дверь. Мужчина тут же обогнул Аню и спрятался за дверной косяк.
– Девушка, миленькая, скажите, что я выше убежал, – ещё тише сказал он.
Стук повторился и Разумовская взглянула на дверь. Открывать её совсем не хотелось. Всё-таки это её квартира, а не проходной двор. И она – девушка, и дверь незнакомцам открывать ей не следует ровно столько же, сколько и детям.
Однако фраза «Ломай тогда» по ту сторону двери заставила её пересмотреть все свои взгляды на гендерные стереотипы. Дверь-то ей никто не компенсирует, наверное. Поэтому она решительно повернула ключи в замке и встретилась взглядом с ещё двумя мужчинами.
– Добрый день, – начал тот, что повыше и, судя по голосу, именно тот, кто предлагал выломать дверь. – У нас операция по поимке особого опасного преступника, позвольте пройти.
– Он выше убежал уже, – ответила Аня, почти не раздумывая. Хотя потом пожалела, вдруг у неё в квартире и впрямь какой-нибудь маньяк-рецидивист. Впрочем, и эти люди не были в форме…
Но порассуждать на этот счёт ей толком не удалось, потому что этот же высокий мужчина грубо оттолкнул её от двери, заставив потерять равновесие. Тот, что был пониже, вошёл следом.
– Терпеть не могу, когда люди врут… Ещё и так бездарно.
Глава 1
Костя терпеть не мог маршрутки. Они всегда были забиты, вне зависимости от того, шесть вечера это или шесть утра. Но выбора у него не было, потому что проще один раз заплатить тридцать рублей, чем сто рублей за каждый час рабочего дня на парковке у «Лобачевский-Плаза». Поэтому каждый раз он проклинал Антона за то, что тот не снял офис на какой-нибудь Вязниковской, а ещё лучше – на Красных Зорях, докуда ему от дома рукой подать. К тому же парковка там, как и во всей нижней части города, бесплатная.
От суицидальных мыслей в этом виде транспорта его спасала только музыка.
«Шаг за шагом босиком по воде
Времена, что отпущены нам,
Солнцем в праздник, солью в беде
Души резали на пополам» – пел ещё молодой голос Кинчева в наушниках.
И вроде сейчас было солнце, по праздника, увы, не было. А душу напополам резала духота транспорта и запах потных тел.
Вилеев всё смотрел и удивлялся, как паренёк, сидевший сейчас и увлечённо играющий в какую-то телефонную игрушку, не парится в свитере. Это же почти самоубийство…
Но, наверное, многие так же думали о самом Косте, который мало того был в рубашке, так ещё и в пиджаке.
Константин вышел, как обычно, на Минина. Оттуда было проще всего дойти до Алексеевской. Уже у порога бизнес-центра он снова встретил того парня в сером, явно шерстяном свитере. Только теперь отношение у Вилеева к нему изменилось, ибо молодой человек даже не удосужился хоть чуть-чуть придержать ему дверь. Конечно, в свои тридцать восемь Костя до маразма ещё не дослужился, но уже стал поклонником обыкновенного этикета.
Вилеев поднялся в свой офис, по-школьнически бросил портфель на стул и спиной облокотился о край стола, дожидаясь, пока компьютер запустится.
– Коть, слушай, – несколько заискивающе произнёс Леонид, поднимаясь со стула. – Тут такое дело… Не мог бы ты, когда пойдёшь, шефу и мои отчётики занести…
– А сам чего? – недослушав, спросил Костя, забирая чужие бумаги. – Да и И-мэйл в России пока не блокировали, что бумагу переводишь?
– Да
