пальца. Потом взяла из рук Михаэля бутерброд, который он ловко намазал складным ножиком, и, надкусив ломкую корочку, возразила:
– Меня толпа напугала. А эти, форменные – ну что они могли сделать со мной на главной площади?
– На площади ничего, но они могли забрать тебя в Кромлех. Знаешь, какими люди от туда возвращаются: словно из них затычку вынули. Они тают и тают, теряют интерес к жизни, потом становятся ходячими овощами. А снаружи – ни царапинки, ни синячка.
– Ужасы какие-то рассказываешь!
– А то.
– Может, ты и про Дэмпфера что-нибудь знаешь?
Михаэль даже не шелохнулся в мою сторону, но брови скучил и голос понизил:
– И откуда же тебе донесло про Дэмпферов?
– Так он не один? Их много?
– Немного. Всего два или три… человека. Где услышала?
– Брежатые сказали.
– А они сказали, что надо этих тварей избегать всеми возможными способами?! Лучший вариант – слушаться старого опытного напарника. А ещё не высовываться. И вопросы лишние не задавать. У тебя в блокноте сколько граф? Три. Так почему же ты свои вопросы сочиняешь? Вот почему ты спрашиваешь у людей, видят ли они сны?! Это то же самое, что спросить, не сидит ли у них на заднем дворе дрессированный Дракончик!
Михаэль высказывал мне наболевшее, мерил тяжелыми шагами каменный пятачок до обрыва, взмахивал руками, глядел сурово и ворошил тёмно-русые кудри широкой ладонью. Я же гасила улыбку, убирая остатки обеда со скамьи и размышляя о том, что не ответить человеку можно двумя способами: сказать «не знаю» или забросать его встречными вопросами.
Потянув Михаэля за теплую ладонь, я усадила его рядом и посмотрела ему в глаза, только сейчас с удивлением заметив, что одна его радужка просто зелёная, а другая – зеленая с золотистой полоской от зрачка. Почему-то это отвлекало и лишало меня возможности заглянуть глубже, за завесу грубости и осуждения.
– Пойми, Михаэль. Мы можем, конечно, только исчислять, но вдруг мы найдем человека в «процессе исчезновения»?
Что—то тревожное мелькнуло за золотистой полоской, а может, морщинка на лбу стала глубже, но руку свою из моих ладоней Михаэль не забрал, и чуть наклонился вперед, поощряя на продолжение разговора.
– Допустим, что кому-то сняться сны, а может даже кто-то видит Дракона, но не может рассказать близким из-за…, да просто не может и всё! И если такой человек узнает, что есть люди, которым не безразлично, с которыми он сможет поделиться своими переживаниями, то, глядишь, и станет понятно, что же на самом деле происходит. Ты заметил, что сны, которые я смогла записать, очень волнительные и совсем не мрачные. Многим пропавшим снились города, но не наши поселения, а неведомые, чужестранные города. Хочешь, я прочитаю тебе, – не дожидаясь ответа я открыла блокнот с той стороны,
