style="font-size:15px;"> – Да! В том-то и дело!
– А на «гавайях» и «олимпиаде», алгоритм игры такой же?
– В точности. Можете сами сейчас и попробовать, моя помощь вам уже не потребуется.
– Ага, ясненько. Еще раз, Алекс, спасибо…
– Вам спасибо.
– У меня к тебе еще будет одна небольшая просьба.
– Никому про нашу сделку не говорить?
– Это само собой. Нет, я о другом. У нас на складе большое количество неиспользуемых автоматов, либо устарели, либо не пользовались спросом у игроков, либо загоняли нас в минус. Мы бы их хотели продать, пока есть такая возможность.
– Так…
– Ты бы посмотрел, вдруг там найдутся автоматы с какими-то уже устаревшими ошибками, если надо мы можем настроить их на нужный режим, продадим в определенные места, координаты будут известны и работайте! Прибыль пополам!
– Предложение интересное, – признался Алекс. – Если найдутся там автоматы, выигрыш с которых будет сопоставим с «астро», то почему бы и нет. Надо посмотреть.
– Тогда давай обменяемся телефончиками и в ближайшее время я тебе позвоню.
– Идет. До свиданья.
Предварительно созвонившись, Юра приехал к Алексу и привез ему его долю.
– Я на всякий случай покрутился, нет ли за мной хвоста, вроде бы все чисто, – сообщил он. – Ну, рассказывай, Алекс, как все прошло?
– Да нормально! – Николаев подробно описал свой разговор с Сергеем Юрьевичем.
– Да-а… – протянул Бетов. – Знаешь, меня немного сомнения гложут, правильно ли мы сделали, что продали тему. Владельцы залов – наши классовые враги, а мы пошли с ними на сделку.
– У тебя крылышки на спине не прорезались случайно, нет? – с ехидцей спросил Николаев. – Можно подумать, у нас был выбор! Любой игрок на нашем месте поступил бы точно также. Особенно те, кто оставил в автоматах машины, квартиру и бизнес. Хотя нас к этой категории отнести сложно, скорее, наоборот…. Для нас они сладкие кабанчики…
– Мы ведь обещали Роме из Питера, что год никому ничего продавать не будем.
– -Если не будет форс-мажора! – уточнил Алекс. – Я очень хорошо запомнил этот разговор. А сейчас у нас был самый, что ни на есть настоящий форс-мажор! И вообще, я не понял, ты что, не рад, что ли? Из воздуха, можно сказать, заработал пол—лимона…
– Рад-то рад, но какой-то непонятный осадок на душе.
– Ну, знаешь! Я всегда считал себя более сентиментальным по сравнению с тобой. Теперь вижу, что это не так. Ты понимаешь, что ситуация, в которую мы попали, была безвыходной! Только не цитируй мне Мюнхаузена, у нас тут не сказка! Сломали бы нам руки, ноги, тему бы забрали бесплатно, тогда бы ты никакого осадка не чувствовал?! Даже если бы ты молчал, они запретили бы нам играть, а потом обязательно нашли бы более сговорчивого
