сухо поздоровался со мной, сообщив, что хотел бы обсудить вопрос сотрудничества и публикации его рукописи. Тон и манера общения Фёдора настораживали. Парень говорил мало, вёл себя достаточно скованно, скромно, в начале встречи отказался от чашечки приветственного кофе, не задавал лишних вопросов и держался от оппонентов на почтительном расстоянии. Отчего я сделал вывод: молодой человек адресует главному редактору схожее предложение впервые. Юноша незамедлительно перешёл к сути обращения, уточнив, заинтересовали ли меня фрагменты ранее отправленной книги, синопсис и аннотация. Получив нейтральный, общий, расплывчатый ответ, он хотел было уже без колебаний уйти, однако я попросил его на две минуты задержаться. Фёдор вернулся обратно. Хотя молодой человек не производил никакого сильного впечатления, в нём что-то имелось. Сила воли, кротость или ментальная замаскированная искра? Тяжело сказать. Поначалу я долго не мог понять, что именно. Но поразмыслив над этим после, думаю, секрет души моего немногословного собеседника таился в пронзительном взгляде. В его глазах читалась надежда и искренность. Они подкупили меня, и я решил рискнуть. Тогда мне показалось важным дать гостю шанс, встречную надежду быть понятым. Я согласился ознакомиться с содержимым таинственной белой папки. Фёдор не без скрытой боязни после минутного колебания передал её нехотя мне.
Мы увиделись с ним снова в канун Нового года, тридцать первого декабря утром. При нашей второй беседе юноша заметно волновался. Хотя необходимо дать ему должное, он старался внутреннее беспокойство тщательно задекорировать.
– Пётр Константинович, что скажете? Увидит ли роман свет? – не выдержал после моего нарочного промедления молодой человек.
Я посмотрел на него прямо.
– Федя, объясни, пожалуйста, мне только одно. Неужели всё произошедшее с тобой за год в книге чистейшая правда?
Я взял его папку с приклеенным сверху белым листком бумаги, на котором значилось: роман-путешествие «Мari», – и потряс ею в воздухе.
Парень молча кивнул головой.
– Тогда так. Это потрясающе. Ничего близкое твоему произведению за последнее время я давно уже не читал. Не знаю радоваться по такому случаю или горевать, но книга живая. Потрясающе.
ЧАСТЬ l. Фёдор
Глава 1. Fred
Тебе дано, а люди им пользуются.
(Загадка)
Привет, меня зовут Фред. Мне двадцать пять, я живу в самом крупном городе России, её златоглавой столице под названием «Москва». Я типичный «белый воротничок». Работаю в крупной западной компании на позиции офисного менеджера уже на протяжении последних пяти лет. Четыре года назад я окончил учёбу в университете, потом ещё один год «сидения» в бакалавриате и больше никаких перемен в жизни. Такое ощущение, моя life на этом остановилась и теперь не двинется ни в какую сторону. По крайней мере, я считал, что прирос крепко к данной должности и месту; в ближайшей перспективе меня не ожидало ничего выдающегося.
При прочтении первого предложения у вас, разумеется, зародилась вполне справедливая мысль: «Гм… Интересно, откуда у него такое имя?» Угадал? Знаю. Конечно, Фред не моё настоящее имя. На самом деле меня зовут Фёдор. Но для всех друзей я – Fred. Это мой ник и родом он, как и многое в нашей жизни, из далёкого детства. Думаю, во дворе у многих имелось некое странное правило: в общении среди знакомых никогда не использовать настоящие имена. Обычно на улице, в привычной приятельской повседневности, всем давались клички, которые ярко характеризовали человека. И в аналогичном принципе не существовало исключений. Некоторые из кличек часто выступали производными от фамилии или имени, что смотрелось, по-моему, максимально невинно, но иногда среди прочего встречались прозвища, полученные за определенные заслуги, и это являлось обидным клеймом, от которого нельзя было избавиться. Мало кто знал, откуда и почему прозвища появлялись, кто автор или виновник произошедшего. Порой казалось, человек рождался с ним изначально и когда тебе представляли очередного новичка при дружеской встрече, сразу сообщали одно и другое. Некоторые «погоняла» (как мы их называли) из моего прошлого выглядели крайне унизительными. Например, «Яйцо». Согласитесь, неприятно? В моём случае «Fred» приросло ко мне до самого корня и следовало за мной по пятам. Так что со временем я перестал обращать на него внимание, более того, начал активно использовать при знакомстве. Вы спросите почему? Ответ крайне прост. С непривычным именем ко мне сыпалось много вопросов, и я становился постепенно центром внимания или как минимум предметом (если так можно выразиться) интереса со стороны различных людей. Что меня вполне устраивало.
Глава 2. В один из дней
Иногда мы движемся на встречных курсах и даже не знаем об этом -
случайно это или так предначертано.
Но мы ничего не можем с этим поделать.
(К/ф
