глубокого почтения Ваш Г. Гиммлер».После того, как высокий профессионал своего дела получил «от ворот поворот», он некоторое время замкнулся, сделался анахоретом, и политика его больше не интересовала.
Об этом свидетельствовали послевоенные показания пленных офицеров гитлеровских спецслужб – генералов Ганса Пиккенброка, Франца Бентевеньи и полковника Эрвина Штольца. Их сведения о деятельности Николаи в период нацистского режима полностью склонились в пользу узника Лубянки.
Только после этого следователи МГБ СССР перестали мучить семидесятилетнего старика. Поняли, что он не нацист, а националист, горячо любящий свою Родину – Германию, вдобавок человек долга и чести. Ко всему прочему, в дела спецслужб Третьего рейха он не был посвящен.
О его явной патриотической патетике говорит посвящение к книге «Тайные силы». Он написал:
«Моему Отечеству – для предупреждения. Всем, кто хочет помочь ему снова обрести свободу, и кому из-за этого угрожают враги – для учения».
А дальше в своей работе он буквально выстрелил меткой фразой о значении разведывательной деятельности, в которой есть такие слова, что если бы исход войны соответствовал жертвам немецкого народа и трудам его военного командования, то Генеральный штаб стал бы весьма настойчиво ходатайствовать перед правительством об использовании этого опыта. Чужая разведка, вместо того чтобы разъедать основания германского государства и будущее германского народа, была бы вновь вырвана с корнем. Всестороннее ознакомление с методами и путями германской разведки, нам кажется по поэтому необходимым как на случай самостоятельного выступления Германии, так и для успешного отражения вражеской разведки.
Истинные слова, как он считал, писались им давно, а вот теперь, под конец жизни, ему пришлось незаслуженно хлебнуть советского плена, хотя с СССР не воевал, а тихо доживал отведенные судьбой годы в кругу милого семейства.
И вот вдруг для Николаи началась новая жизнь. Из одиночной камеры его переводят на спецобъект – оперативную дачу МГБ СССР на берегу Москвы-реки в сосновой роще Серебряного бора и предлагают написать свои профессиональные заметки.
Отлежав десяток дней в больнице из-за упадка сил и неестественности человеческого обитания в тюремном каземате, Николаи в мае 1946 года приступает к написанию своего труда.
Руководство следственной части МГБ СССР подготовило в адрес министра госбезопасности документ, в котором говорилось о том, что Николаи начал работать над воспоминаниями о своей разведывательной деятельности.
Генерал-лейтенанту в отставке А.А. Здановичу удалось найти в архивах КГБ в деле №«Н-21152» этот документ. Вот он:
«Министру государственной безопасности Союза ССР генерал-полковнику Абакумову
Докладываю, что в соответствии с указанием товарища Меркулова бывший начальник разведки генерального штаба германской армии полковник в отставке
