во многом легли на плечи Питера. Фатима здесь не могла помочь графу и его старшему сыну – скажем, арендаторы из Фламборо-Хед попросту не считали её за хозяйку!
Словом, Питер остался в Стэнфорд-холле на неопределённый срок. Вот тут и начал завязываться тугой узелок, в котором, говоря откровенно, тоже не было ничего неожиданного.
Питеру исполнилось семнадцать лет, столько же, сколько было Фатиме, когда он впервые увидел новую жену отца. А Фатиме – двадцать четыре… Почти ровесники.
Десятилетний мальчик и семнадцатилетний юноша, который из этого мальчика вырос, – совершенно разные люди! У них разная психология, разные жизненные ценности и ориентиры, разный взгляд на мир и окружающих.
Вот Питер и посмотрел на Фатиму этим новым взглядом. Дальнейшее понятно, не так ли? Произошло неизбежное: Питер до безумия влюбился в жену своего отца, леди Стэнфорд.
Это легко объяснимо: в таком возрасте состояние влюблённости для юноши естественно, как дыхание. Так уж устроена природа, что семнадцатилетний юноша просто не может не влюбиться в кого-нибудь, бывает, что влюбляются в статуи, картины, литературных героинь… Здесь, в Стэнфорд-холле и в Фламборо-Хед, у Питера не было никаких подходящих объектов для пылкой юношеской страсти. А в то же время он ежедневно по много раз встречался со своей молодой мачехой…
Фатима же к тому времени, после рождения Дика, стала и вовсе ослепительной красавицей.
Питера Стэнфорда стоит пожалеть: молодой парень попал в железную ловушку инстинкта, в глухую зависимость, он утратил свободу! В подобную ловушку и не такие, как он, попадались… Преодолеть себя, вырваться из оков безжалостного инстинкта и вновь обрести свободу безумно трудно, для этого необходим особый склад характера и сила духа, помноженные на то, что мы называем культурой. Без этой спасительной брони – очень, кстати, тонкой! – человек легко становится добычей тёмных инстинктивных позывов, скатывается до состояния животного.
«Человек рождается свободным, а умирает в оковах». Нет ничего более ложного, чем это знаменитое утверждение.
Руссо хотел сказать, что свобода есть природное, естественное состояние человека, которое он теряет с цивилизацией. В действительности условия природной, органической жизни вовсе не дают оснований для свободы.
Свобода есть поздний и тонкий цветок культуры. Это нисколько не уменьшает её ценности. Не только потому, что самое драгоценное – редко и хрупко. Человек становится вполне человеком только в процессе культуры, и лишь в ней, на её вершинах находят своё выражение его высокие стремления и возможности. В том числе стремление и способность любить. Или остановиться, воздержаться от всякого проявления своего чувства, если оно запретно, греховно в истинном значении этого слова.
Ни требуемого уровня культуры, ни должной силы духа у Питера Стэнфорда не было, и это, скорее, его беда, а не вина! Он не мог остановиться,
