ему нравилось ласковое обращение. Спрашиваю снова: – Так тебе нечего мне сказать?
– Что сказать? – он нехотя откладывает телефон и с лёгким раздражением смотрит на меня. – Ах, да. Хватит потакать капризам Дарины, это не приведёт ни к чему хорошему.
– Как я ей потакаю? – удивляюсь я.
– Думаешь, я не знаю, что ты снова купила ей новый рюкзак? – кривится он. – Мне приходят сообщения обо всех операциях по карте.
– Это я себе, – пытаюсь выгородить дочь.
Он иронично хмыкает, и я торопливо добавляю:
– Ты не знаешь, какие теперь дети. Если Дарина появится с прошлогодним, её будут буллить.
– Можно было выбрать что-то подешевле, – не сдаётся он, снова глядя в телефон. – Она ещё ребёнок. Даже у тебя нет сумки от этого бренда!
– Куда мне с ней ходить? – вздыхаю я.
– Вот-вот, – пролистывая что-то, бурчит он. – Будь экономнее, маме не нравится, что ты много тратишь.
И улыбается чему-то. Или кому-то. Мне он давно так не улыбался.
– Богдан! – не выдержав, вскрикиваю я. – Посмотри на меня!
– Что ещё? – снова недовольно хмурится.
Взгляд его чёрных глаз вновь становится пустым раздражённым, словно только что не искрился смехом. Становится больно, и сомнения растут, будто снежный ком, летящий с горы.
– У тебя другая? – спрашиваю напрямик.
Взгляд Богдана становится неприятно колючим, уголок губ дёргается.
– Ты улыбаешься, читая, – киваю на телефон.
– Забавный случай на работе, – откладывает смартфон и садится на нашей огромной кровати с дорогущим матрасом. Помню, как я радовалась приобретению. Продолжает жёстко: – Ир, если тебе нечем заняться, то лучше бы разобрала детские вещи. Шкафы ломятся от одежды, которая мала детям. Мама продаёт то, что не носит, в интернете…
– Да прекрати уже говорить о своей матери! – окончательно срываюсь я. – Я тебя спросила прямо, а ты уходишь от ответа.
– Так, ясно, – он поднимается с кровати. – Запишись к психологу. Я работать. Весь сон прошёл.
И ушёл, хлопнув дверью. Я знала, что теперь он долго не выйдет из кабинета. Будет возиться со своим ИТ-проектом, пока не отстынет. Раньше я радовалась тому, что фирма моего мужа поднимается и быстро раскручивается, принося прибыль, но сейчас осознала, что именно после успеха Богдана, мы с мужем начали отдаляться друг от друга.
Ещё пять лет назад, когда мы вшестером ютились на съёмной квартире, то часто вместе гуляли, играли с детьми, смотрели на звёзды, смеялись и мечтали… Как давно муж не держал меня за руку! Когда в последний раз делился своими планами?
Вытираю мокрые дорожки со щёк и поднимаюсь. Сунув стопы в домашние туфли с милой розовой опушкой, накидываю шёлковый халат и выглядываю из спальни. В доме так тихо, что слышно, как возится в своей клетке шиншилла.
Крадучись, пробираюсь к кабинету мужа и стою у двери несколько минут, прислушиваясь к перестуку клавиш. Положив ладонь на ручку, собираюсь войти, чтобы рассказать Богдану о странном звонке и помириться, как слышу вибрирующий звук.
– Да, – отвечает муж. Молчит некоторое время, потом мягко смеётся. – Ну, хорошо, уговорила. Скоро буду.
Холодею изнутри. Неужели то, что сказала та женщина, правда? Так ласково Богдан ни с кем, кроме, наших детей, не разговаривает. Я уже не помню, чтобы муж говорил мне что-либо в подобном тоне.
Дверь неожиданно распахивается, и я испуганно отшатываюсь при виде одетого мужа. Не удержавшись, падаю на пол, а Богдан смотрит на меня, не делая и попытки помочь.
– Что ты делаешь? – цедит сквозь зубы.
– Нам надо поговорить, – торопливо поднимаюсь, но Богдан молча проходит мимо. – Стой!
– Потом поговорим, мне некогда, – не оглядываясь, бросает он.
– Ты куда? – подрываюсь следом.
– На работу, – сухо отвечает он, надевая ботинки. – Кое-что произошло, нужно уладить.
– Ночью? – не верю я.
– Моя фирма работает круглосуточно, – ледяным тоном напоминает он. – Важные клиенты платят огромные деньги за мои услуги и ждут, что я помогу в любое время.
– У тебя есть помощники, – предпринимаю последнюю попытку. – И ты им тоже достаточно щедро платишь!
– Некоторые моменты требуют строгой конфиденциальности, – чеканит он.
– Так и скажи, что едешь к любовнице! – не выдерживаю я.
– Да что с тобой? – рявкает он и, сдерживаясь, проводит ладонью
