удивленно взглянул на анестезиолога.
– Что значит тоже?
– Она напоминает вопли гибнущих котов, – на сей раз психиатр уже улыбался во всю ширину рта.
– Иннокентий непрошибаем, я уже десять лет пытаюсь приучить его к современности, но хоть ты будь на моей стороне, Вера! – воскликнул хирург.
– С тех пор как он купил гитару, – закатил глаза психиатр. – Мне нет спасения!
Эта сцена вызвала в Вере такую теплоту, какой она давно не испытывала.
Ей вдруг стало ясно почему Виктор именно в таком тоне говорил о психиатре – они приятели, которые накануне повздорили из-за нее. И это был примирительный жест. Психиатр позвал Веру к себе домой, признавая тем самым правоту своего жильца.
Иннокентий наполнил еще один бокал спиртным и протянул его гостье. Это разом был и ответ на ее вчерашние нападки: он не закомплексованный психопат.
Девушка села в кресло, на которое психиатр ей указал и какое-то время следила за непринужденным общением приятелей. Давно Вера не встречала тех, кто выбирает своим оружием ласку, а не агрессию.
Ответный выпад у психиатра вышел очаровательный. Это и было то, на что намекал хирург. Сто лет Иннокентий читал в душах, застать его врасплох можно было только неожиданностью, и Вера эти шансы уже исчерпала.
Несмотря на открытия, хранительница отлично провела время. Они с Виктором с радостью дуэтом проорали хиты восьмидесятых. Психиатр сидел в кресле и щурился как сытой кот. Временами Иннокентий критиковал лирику, но это было остроумно и смешно, а Виктор в шутку защищался, так что Вера хохотала, слушая их.
В четвертом часу хирург задремал в кресле. Тогда Иннокентий скрылся за одной из дверей и вынес оттуда плед. Им он укрыл гостя и обернулся к Вере:
– Пора расходиться, – это прозвучало мягко, но в то же время достаточно настойчиво.
Вера развернулась, ощущая себя странно.
Она помнила, что умела кружить головы при жизни, но с этим мужчиной все было не так. Это он дергал за ниточки, подсказывая ей что чувствовать, в то время как раньше так делала Вера.
– Спасибо за вечеринку, – сказала хранительница, думая о том, что очарованный ей мужчина сейчас коснулся бы ее руки, а вместо этого она хотела сделать это сама.
Ну что за глупости?
– Я представить себе не могла, что мертвяки вроде нас еще могут радоваться как нормальные люди.
Они стояли на пороге. Холодно блестели стекла его очков, и Вера вдруг ясно поняла: он с самого начала собирался оставить ее за дверью. Понравиться, втереться в доверие и не подпускать – обалденная тактика!
– Не за что, – спокойствие психиатра выводило.
Ложь побеждает только искренность. Вера положила пальцы поверх его ладони и произнесла:
– У тебя красивые глаза.
Иннокентий отдернул руку так, словно Вера плеснула в него кипятком.
Следом перед носом у хранительницы хлопнула дверь.
Сердце
