и чего от меня ждут.
«Седая ведьма» – крошечная обитаемая станция, болтающаяся на границе между системами Унн-Ран и Салхи. Официально здесь серая зона довольно большой протяженностью. В этом пространстве часто происходят стычки между представителями систем, так сказать в историческом ключе. Унны – величественные матриархальные женщины, салхи – напротив, жуликоватые торговцы с характерным акцентом и раздутым чувством собственного величия. И тем, и другим религия запрещает вступать в Союз, поэтому обе стороны ведут вялые дипломатические отношения на фоне оживленной торговли… правда, на чёрном рынке.
Наша станция – как раз филиал чёрного-чёрного рынка в чёрном-чёрном космосе. На пиратов мы не тянем, на честных торговцев – тоже, ибо налоги, профсоюзы и космпотребнадзор напрочь убивает малый бизнес. Мы категорически против них. По этой причине много лет назад, так и не снискав себе славу грозного пирата, отец женился на унне и осел в этом секторе. Хотя, матушка рассказывала немного другую историю, менее героическую, более прозаическую и совершенно не романтическую. У выходцев из Унн-Ран вообще весьма специфическое понятие о романтике.
Со вздохом отворачиваюсь от приборной панели, откидываясь на спинку кресла. Совсем скоро мне исполниться двадцать один – возраст совершеннолетия. И я совершенно не хочу всю жизнь гнить здесь. Вселенная необъятна и не ограничивается пределами станции.
Мне хотелось бы увидеть закаты Той-рац, морозное сияние на Восточной Марии. А говорят, на Вэллее целых пять лун, выстраивающихся в одну линию ровно в полночь.
Пока я предаюсь мечтаниям, за пределами рубки кипит корабельная жизнь. «Пьяный спрут» привез большую партию товара, который требует тщательной сортировки. Очень важно сразу отделить больных и раненых, иначе могут погибнуть все. Вообще не понимаю, почему нам каждый раз тащат весь “неликвид”. Крики охранников слышны даже через закрытую дверь. От этого очень скоро начинает болеть голова. Ненавижу такие дни. Неужели так сложно быть потише? Или они решили, что если драть глотку изо всех сил, то мертвый товар вдруг оживет? Не знаю, как на счет товара, а я уже мечтаю оглохнуть.
Лампочка над головой дважды моргает зеленым индикатором, хоть немного отвлекая.
– Можешь идти, отдохни, – произносит отец, заходя в рубку.
Когда-нибудь я перестану вздрагивать от его ледяного голоса. Перечить ему не принято, особенно при подчинённых, или если хочешь жить. Он капитан «Седой ведьмы», единственной обитаемой станции в этом секторе, и по-совместительству отец пяти дочерей, и мне не повезло быть в их числе..
– Иди, – повторяет с нажимом, расценивая мое замешательство как протест. – Послезавтра важный для тебя день. Подготовься как следует.
– Есть, капитан, – стараюсь, чтобы в голосе не звучало сарказма.
Но он все равно хмурит брови, показывая свое недовольство.
