держалась, но я уловила в ней беспокойство.
Я оказалась в странном положении: в этом доме собрались люди, которые любили и оберегали одного маленького мальчика. Они хотели избавить его от любой опасности, в том числе и меня – его матери. Я была здесь с хорошими намерениями: хотела стать мамой для Сэма – настоящей мамой, а они думали, что я могу навредить ему.
Но могла ли я их винить за это?
– Я забыла кое-что в комнате.
Вспомнив о подарке для Сэма, который привезла ему из Австралии, я взбежала по лестнице. Торопясь, отыскала плюшевого кенгуру в чемодане и выскочила в коридор, но остановилась.
Мое сердце колотилось изо всех сил. Интересно, насколько вероятен сердечный приступ в двадцать четыре года?
Почувствовав приступ панической атаки, я зажмурилась и задышала глубоко и медленно.
Я боялась пойти туда и встретиться с сыном. Когда я уехала, Сэму было всего два месяца. Он был таким крошечным и шумным! С первых дней он проявлял беспокойство. Мне было только восемнадцать, и я осталась с разбитым сердцем и маленьким, кричащим младенцем на руках, который требовал все мое внимание и заботу. А я и о себе тогда позаботиться не могла. Оставляя его Картеру и Феникс, я верила, что поступаю так в интересах Сэма. И даже сейчас я думаю, что не смогла бы справиться с ним лучше, чем это сделали они.
Но я больше не хочу быть оторвана от Сэма. И не хочу, чтобы его воспитывала моя сестра. У Сэма есть мать и это я.
– Все нормально? – с тревогой спросила Феникс, когда я вернулась.
Я быстро кивнула, изобразив улыбку. В коридоре я заметила Картера. Он просто стоял там и был похож на стражника, который всегда наготове. Я знала, что они просто хотели защитить Сэма и ни в чем их не винила.
Феникс легонько сжала мою руку в знак поддержки, прежде чем я сделала шаг и вошла в гостиную. Все внимание Сэма было сосредоточенно на экране, а я замерла у стены, с жадностью уставившись на него.
Последнее его фото сестра прислала мне месяц назад. У меня было много его фотографий, и я могла отследить все этапы его взросления. Каждый раз на очередном снимке я видела счастливого, радостного мальчика, и, возможно, поэтому до сих пор не решилась вернуться. Ему было хорошо, а я могла все только испортить.
У Сэма были темные, густые кудри и они падали ему на лоб. Феникс писала, что в последнее время он отказывается подстригаться. Его кожа была светлой – передался мой оттенок. У Джареда кожа была на несколько оттенков смуглее.
Иногда я подолгу рассматривала его фотографии, выискивая для себя все новые и новые детали. Отмечала, что он взял от меня, а что от Джареда.
Спустя все эти годы, невзирая на то, сколько боли мне принесли отношения с Джаредом и то, что его уход разрушил меня, я знаю, что во всем этом есть кое-что очень хорошее.
Мальчик, который был сейчас в этой комнате.
Наш сын.
Сэм повернулся и заметил меня. В темных, смышленых глазах отразилось любопытство.
– Привет, Сэм.
Я
