она. – Хотя место, должна признаться, странное.
Кристина отмахивалась от усилившегося запаха гнили, а мужчина опустился на холодную осеннюю землю и застыл в позе лотоса с закрытыми глазами. Когда стемнело и ветер стал нестерпимо холодным, она ушла в дом за теплой одеждой и кофе. Люк дождался, пока не догорит последняя ветка, а от соломенной горы не останется горстка пепла. Ему казалось, будто он прощается с кем-то очень близким. Возможно, самым близким, кого он когда-либо знал. Однако имя Тома Черила ни о чем ему не говорило.
***
– Нам нужно выбираться, – заявила Кристина следующим утром, добивая последнюю банку с консервами. – Я обнаружила бак с бензином у тебя в подвале, так что…
– Как выглядит современная еда? – спросил он, смотря на ее трапезу с неподдельным интересом.
– Примерно так же. В домашних условиях люди готовят все меньше.
– Ты хочешь сказать, женщины готовят все меньше, – уточнил он.
– Женщины, мужчины, какая разница? Моя мать особо готовить не любила и всю еду заказывала на дом даже в то время, когда можно было без этого обойтись. А вот тетя, родная сестра отца, любила готовить мне и брату. Она была из тех женщин, которые всю ценность жизни видели в семье и детях, а поэтому работала исключительно за любовь.
– Твоя мать еще жива?
– Да, и просила меня позвонить, как доберусь, однако настроения с ней разговаривать у меня нет. Мы вообще с ней ладим не особо хорошо. Честно признать, не думаю, что я когда-либо ее любила. Или хотя бы уважала. Она не родная мне.
– Но ведь это роли не играет. В конце концов, она вложила в тебя все, что могла.
– Теперь питание нацелено не на вкус, а на пищевую ценность, – перевела тему Кристина. – Современную же еду приближают к той, которой питаются космонавты. Минимум вкуса – максимум пользы.
– А мясо едят до сих пор? Насколько мне помнится, вегетарианское общество расширялось достаточно глобально.
– Как видишь, – сказала она с набитым ртом.
– Пропаганда пользы мяса еще не потеряла своей актуальности. Видимо, этот век состоит только из пропаганды и рекламы. А все, о чем вы думаете, было заложено в вас чьим-то иным сознанием.
– Будь по-твоему, – махнула она. – Я мясо все равно не ем.
– Ты вегетарианка?
– Не обязательно навешивать ярлыки на тех, кто что-то не делает. Не верует – значит атеист. Не ест мясо – значит вегетарианец. А как называются те, кто мясо ест?
– Термин вегетарианец ввели сами вегетарианцы. Если отталкиваться от латинского перевода и логики, то морбосарианец.
– В таком случае, лучше оставить все как есть, – расстроилась Кристина.
– Ты ведь мясо не ешь из каких-то соображений?
– Говорю же, я просто его не люблю. И не собираюсь изменять своему вкусу только, как ты утверждаешь, из-за пропаганды. Все знают о том, что мясо вредно, однако никто не собирается
