изменений? Господь Бог? Мари де Сальвен? Он сам? Множество тех, для кого он явился причиной преждевременной смерти? И, наконец, какое все это имеет значение?
Последовали периоды такого же бездонно глубокого сна, настолько короткие, что Ардуину казалось, будто он едва успел смежить веки. Это продолжалось до самого рассвета.
Встав с постели счастливым, сам не понимая причины переполнявшей его радости, он приступил к умыванию перед туалетным столиком.
Неожиданный сюрприз ждал мэтра Правосудие, когда тот спустился в кухню, чтобы подкрепиться. На скамейке его терпеливо ожидал не кто иной, как помощник бальи. На столе перед ним был стакан настойки и блюдо с мясом и слоеными пирожками. Прислонившись к низкой двери, ведущей в погреб, сложив руки на груди и опустив глаза, с самым решительным видом стояла Бернадина.
– Я не хотела тревожить ваш сон, хозяин. Он ведь так драгоценен. Все, кроме Бога, могут подождать.
Этот бунт служанки вызвал неуместную улыбку на лице Ардуина Венеля-младшего. Тотчас же он склонился перед де Тизаном, безмерно удивленный, что тот явился к нему сам вместо того, чтобы вызвать к себе. Помощник бальи произнес немного ироничным тоном:
– Ваша упорная служанка наотрез отказалась подняться, чтобы разбудить вас, и составила мне безмолвную компанию. По правде говоря, это был скорее надзор. Может быть, она опасалась, что я могу похитить вашу свиную колбасу? Мэтр Правосудие, я должен с вами поговорить. Наедине.
Заметив требовательный взгляд хозяина, Бернадина сделала реверанс и удалилась. Нервно постукивая указательным пальцем по столу, де Тизан подыскивал подходящие слова с нерешительностью, которая была очень редкой для такого человека, как он. Без сомнения, тот прежний мэтр Правосудие удивился бы этому. Но не этот новый, который родился наутро после ужасающей, проведенной в горячке ночи. Его разум был таким именно с того времени, в то время как душа его была по-детски спокойна. Явная нерешительность де Тизана теперь оставила его равнодушным. Тот бросил на него неуверенный взгляд и наконец решился:
– Венель-младший… Чего вы на самом деле добивались в случае с де Фоссеем?
– Я… я не могу это выразить достаточно точно. Как объяснить, не рискуя уподобиться в ваших глазах романтической девице, помешанной на поэзии?
– Это лестное сравнение я никогда не рискнул бы применить к вам, хотя вы и слывете ценителем прекрасного, – шутливо заметил де Тизан.
Ардуин вздохнул.
– Внутри меня свирепствует жестокая борьба, мессир бальи. Две исполинские силы противоборствуют друг с другом. Бог свидетель, я нисколько в этом не виноват. Я осуществляю правосудие – Божие и человеческое, – но являюсь ли я сам совершенно невинным? Я больше в этом не уверен. Я предпочел бы… я испытываю колебания… поведать вам весь
