шебные силы.
Главное, будильник поставить на смартфоне, чтобы не опоздать за сестрёнкой к бабушке. Если Даник опоздает, то они с Кирой снова услышат много гадостей о маме.
О маме, которая по ночам моет полы и готовит одежду на утро им с Кирой. О маме, которая печёт лучшие в мире блинчики по субботам.
О маме, которая улыбается маминой улыбкой, смахивая слёзы, и думает, что Даник и Кира их не видят.
Бабушка – папина мама, а папа погиб в аварии.
Даник тяжело вздохнул и поставил будильник. Сегодня Кира будет вредная и капризная. По пятницам её бабушка водит на бальные танцы, которые она ненавидит.
Вот четверг – хороший день. У Киры после садика занятия в бассейне. Поэтому сестрёнка весёлая и счастливая. Её смуглая симпатичная мордашка сияет улыбкой, а гибкое подвижное тело как будто пританцовывает в такт одной Кире слышной музыке. В такие вечера Даник даже думает, что было бы здорово иметь такого друга и вместе смотреть мультфильмы про динозавров и играть в настольные игры. Кира после бассейна такая славная девчонка, что Данику даже компьютер включать не хочется в ожидании возвращения мамы с работы. Но так только по вторникам и четвергам, когда у Киры бассейн.
После танцев и подготовительных занятий Кира просто невыносима – младшая сестра и только. Ещё бабушка…
Телефон голосом Егора Крида оторвал Даника от игры, он чуть было не прошёл семьдесят восьмой уровень. Розалия осталась в лапах Дракона. Но Даник сегодня её ещё спасёт.
Мальчишка выключил компьютер. Посмотрел на своё чумазое лицо в большое зеркало в прихожей и нехотя пошёл умываться.
Слышать бабушкины причитания о плохой маме он не хотел.
«Почему взрослые считают, что дети – это лицо мамы? Ведь у мамы своё лицо с особенной улыбкой, у Киры – своя смышлёная мордашка и у меня своё лицо, правда, на пельмень похожее, – ох уж эти толстые щеки!» – думал и одновременно умывался Даник, поглядывая в зеркало над раковиной.
Скорее, скорее к бабушке.
Удобно, что бабушка живет в соседнем подъезде, можно быстро до неё добежать.
Даник позвонил в дверь. Открыла бабушка в вечернем платье. У них в клубе по пятницам театр и бабушка уже заранее кривит накрашенные красной помадой губы.
– Ты ел?
– Да! – Даник напряжённо наблюдает, как двигаются морщины на лице бабушки, которую он в детстве очень любил. Тогда был жив папа и уголки бабушкиных губ смотрели вверх, а голос был добрый и весёлый.
– Снова мать не приготовила горячее, и ты давился бутербродами?
– Нет!!! Да! Я обедал, бабушка! – мальчишка напрягся ещё сильнее, пухлые щёки начали подрагивать.
– Кира, собирайся живее! – статная женщина повела плечами и направилась на кухню. – Я вам борщ в термос налью, обязательно поужинайте. Знаю я вашу маманю-гулёну, совсем детей забросила.
– У нас всё есть! – предательские слёзы собрались в уголках глаз Даника.
– Бабушка, ты мне ещё чипсы обещала! – послышался капризный голос Киры из дальней комнаты.
– Из-за вашего дурного воспитания покупаю всякую гадость. Положу чипсы в пакет с термосом. Сначала борщ, потом чипсы и не позднее девяти! – Бабушка вышла в прихожую с увесистым пакетом, шелестя шёлком подола черного платья.
«Чёрная ведьма, а была такая красивая», – промелькнуло в голове Даника, когда он взял пакет с чипсами и борщом из рук бабушки, – а борщ я люблю, его ещё и на завтра хватит.
– Ну, что ты, Даниил, молчишь? Что нужно сказать бабушке? – женщина строго смотрела на внука.
– Спасибо! – буркнул Даник.
– Молодец! Вот, мы с Кирой еще Фиксиков купили тебе в коллекцию. – Бабушка, разворачиваясь вглубь квартиры, передала Данику горсть фигурок. – Кира, что ты там застряла? Я не хочу опаздывать на представление. Поторопись, пожалуйста, сделай милость!
Кира вышла со с плюшевым зелёным крокодилом.
– Мне бабушка купила, сказала, что крокодил самый близкий потомок динозавра.
– Пойдем, Кира, быстрее. Будем твоему крокодилу домик строить. – Даник вошел в роль старшего брата.
– Даниил, как придёте домой, позвони мне. Закрой входную дверь и поставь будильник, чтобы спать легли не позже десяти часов! И не ждите свою мать, здоровый сон важнее. Я буду смотреть на окна, чтобы после десяти свет выключили – и спать!
– Ненавижу! – прошептал Даник.
– Я тоже! – Кира взяла брата за сжатую в кулак руку.
Дети ушли. Женщина смахнула слезу. Поправила макияж и вышла из дома, шурша чёрным шелком.
Кира,
