полотна черной ткани. Время от времени они без видимой причины колыхались, словно за ними что-то двигалось. Ламп в комнате не было. Свет шел от свечей в канделябре и отливавшего фиолетовым стеклянного шара на столе.
Мужчина не сводил глаз с женщины. Хоть поза его и была нарочито расслабленной, челюсти были сжаты, ноздри раздувались, а по щеке время от времени пробегал тик. Лицо женщины не менялось, даже смотрела она не мигая.
Двое молчали уже несколько минут. Мужчине не хотелось начинать разговор первым, но что-то подсказывало: здесь, в своих владениях, женщина может держать оборону часами. А то и сутками. У него столько времени не было. В конце концов, он занятой человек. Он сдался.
– Значит, не поможешь? – выплюнул он, пытаясь выдать поражение за атаку. Для убедительности даже закинул ногу на ногу. Ступня дергалась.
– Нет, – голос женщины звучал мягко.
Тонко чувствующий человек понял бы, что разговор окончен, и продолжать нет смысла. Но ее собеседник таким не был.
– Почему? Другим помогала.
– Помогаю тому, кому нужна помощь, кому считаю нужным помочь или тому, кто сам помогает другим. Ты ни тот, ни другой, ни третий. Да и зачем тебе моя помощь. Ты и сам со всем справишься. Может, не так быстро, но, к сожалению, справишься, – женщина по-прежнему не моргала.
– Лаврову помогла!
– Он дал работу сотне людей, они приехали в страну без денег, семьи кормить не могли.
– Да он же офисник забабахал! – взорвался мужчина. Он резко опустил ногу на пол и наклонился вперед. – На городской земле. А прокуратура ничего не делала. Тупо. Двадцать этажей. В центре города. Не видели!
– Зато зарплату платил вовремя.
Мужчина фыркнул и снова откинулся на спинку стула.
– Я тоже буду платить. У меня денег даже больше. Да у меня строители себе по Бентли купят, – его злило, что приходится торговаться.
– Бентли в хозяйстве – вещь, конечно, нужная. Но что будет потом? С ними. С городом?
Мужчина не ответил. Свет дрогнувшей свечи отразился в его черных глазах.
– Да все в плюсе будут, это рабочие места, инвестиции в регион… – он и сам понимал, что несет бессмысленную чушь, на это велись только журналисты, а потом радостно перепечатывали его слова. Мужчина быстро понял, что собеседницу этим не проведешь и замолчал.
– Мм, меньшее зло. Я не сторонница этой концепции. Но философствовать сейчас не хочется. Давай-ка я тебе погадаю. А то что же получается, ты зря пришел? Мне профессиональная гордость не позволит тебя просто так отпустить.
Женщина протянула костлявую руку к столу. Забренчали браслеты. Она взяла пухлую пачку больших карт. На черном фоне обложки светился золотой символ солнца.
– Какой вопрос хочешь задать? – женщина не мешала карты, а нежно перекладывала часть с одного места в стопке в другое.
Мужчина лишь скрипнул зубами. Тут с громким шелестом одно из темных полотен вдоль стен, вздыбилось, выгнулось, вытянулось вперед и ударило его по уху.
– Ах ты, – он даже подскочил, принимая боевую стойку, но увидев тихо опадавшую ткань, пристыженно сел обратно. Намек был понят. Хозяйка помогать ему не собиралась, а вот навредить могла. Лучше не злить.
– Ну, что меня ждет в будущем? – буркнул он, сдаваясь.
– Так, давай посмотрим, – женщина с энтузиазмом придвинулась к столу, приступая к любимому делу. Она медленно вытянула карту и положила ее в центр стол. – Первая карта – это то, кто ты сейчас. Хм. Король жезлов. Жезлы символизируют сильную волю, целеустремленность, жажду лидерства. У короля этих качеств в избытке. Вот только карта перевернутая. А это – обратная сторона короля: безнаказанный тиран. Посмотрим дальше.
Она вновь стала медленно тасовать колоду. Старые картонные листы тихо шелестели, их загнутые углы царапались о рубашки.
– Вторая говорит, что ждет тебя в будущем, – еще одна карта легка на скатерть. – Башня. Интересно. Она означает резкие и непредсказуемые перемены. И неизвестно – хорошие или плохие. Например, начатое предприятие может закончиться полным крахом…
– Ты, что угрожаешь мне, старая? Ты? Да ты знаешь, что я могу с тобой сделать? Я тебя порешаю за секунду! – взорвался мужчина и вскочил со стула.
– Сядь, – отчеканила женщина, черные стены комнаты зашелестели.
Мужчина опустился, все еще сжимая кулаки.
– Решало свое понапрасну не трать. За тебя это время сделает. Мне недолго осталось, так что можешь не переживать, – голос ее вновь звучал мягко и удивительно спокойно. – И не мне с тобой бороться. А вот, чем… или кем закончится дело.
Она
