де Лесера. Имя героя было Проктор. Остальное оказалось делом несложным: ключ к шифру установили, и перехваченные радиоабвером телеграммы перестали быть загадкой. Абвер и СД узнали о существовании людей под псевдонимами «Райт», «Сент-Альбер», «Дюбуа», «Деме», «Герман» и «Пибер». Расшифрованы были не все сообщения, а только те, что исходили от РТ-икс до 13 декабря 1941-го. Более поздние телеграммы, которые изредка удавалось перехватить и частично записать, не были прочтены – ключ из «Чуда» к ним не подходил. Зато контрразведке повезло в другом – одна из старых шифровок, прочтенная Вернером, содержала адрес: Брюссель, рю де Намюр, 12, Герман.
Адрес принадлежал Венделю…
После провала Аламо десять месяцев Иоганн водил за нос радиоабвер, ежедневно радируя Центру. Таблица связи, составленная для него Полем и одобренная Центром, служила прочным щитом против пеленгации. Это была изощренная система, при которой однократное прослушивание не давало в руки операторов даже самой тонкой нити. Каждый день месяца имел свои часы передач; каждый выход – свою частоту; часы и частоты сдвигались по определенной шкале. Кроме того, в процессе передачи Вендель трижды менял волну, что уже само по себе путало и сбивало с толку даже опытнейших операторов… Ухитряясь – крайне редко! – засечь его, запеленговать рацию они все-таки не смогли.
После несчастья с Аламо Ефремов и Данилов сменили адреса, документы и псевдонимы. Вендель остался жить, где жил, – он был женат, имел официальное положение в обществе и надеялся, что все обойдется…
И обходилось. До 16 октября 1942 года.
На этот раз гауптштурмфюрер Панвиц действовал осторожнее, нежели десять месяцев назад. Арест Аламо «экспромтом» был ошибкой – Эрнстрем исчез, а другие связи радиста нащупать не удалось. Брать Венделя было решено после проверки его окружения и слежки за домом. Панвиц лелеял мечту, что среди посетителей квартиры на рю де Намюр окажется и «финский студент».
Люди Панвица плотно обложили дом, не оставив ни щели. Гауптштурмфюрер полагал, что теперь удастся избежать неприятных случайностей вроде прошлогодней, когда спустя несколько часов после ареста Аламо, вечером, засада в подъезде виллы на рю дез Аттребат задержала и отпустила подозрительного торговца мехами. Старший наряда, унтерштурмфюрер СС, был разжалован и послан на Восточный фронт после того, как доложил о происшествии. На следствии унтерштурмфюрер клялся, что любой на его месте поступил бы так же, и все участники засады, выгораживая начальника, утверждали, будто торговец выглядел как человек, попавший впросак, документы его оказались в полном порядке, а в паспорте нашлась бумажка с записью – «рю дез Аттребат, 101. Продаются кроличьи шкурки, 120 шт.». Адрес, по словам торговца, был получен утром в кафе от посредника… В саду виллы стояли клетки с кроликами; в кладовой лежали шкурки; хозяйка жила на доходы от квартирантов и кролиководства… Панвиц предпочел не углублять следствие: в конечном счете унтерштурмфюрер был его собственным подчиненным,
