ворчлив не в меру. Хотел подобрать себе Кагель нового дворского из приближенных своих, да всё некогда было, так и утвердился Свир заместо Земислава на большом хозяйстве.
Неспешно убрав со стола в ларец берестяные карты и грамоты, посадник надел корзно, застегнул пряжку на правом плече и вышел на террасу дома. С высоты ему хорошо был виден весь обширный двор, обнесенный высоким забором. Там уже скопились сотни ратников, а через ворота прибывали все новые и новые отряды вооруженных людей.
Спустившись по резной лестнице вниз, в истопную, Кагель толкнул рукой дверь, ведущую в гридницкую, и широким шагом направился к стоящему у дальней стены массивному креслу.
При его появлении все присутствующие дружно встали со скамей. Народу собралось здесь много: воевода Истор, сотские, начальные люди сторóж на рукавах и протоках реки, выборные от кормщиков лодий, старосты многочисленных посадов на островах, старейшины и представители крупных родов биарминов, живущих на Вине.
Хмуры были их лица. Всех привела сюда общая беда – нашествие ворогов.
Никогда ещё пять крупных морских кораблей не входили вместе в Вину. Да и не торговыми они оказались, без товара на реку приплыли. А только мужчин-воинов на каждом близко сотни человек было. Вооружены все разнообразно и много. На вид сильны они и до битвы охочи.
Такую силу не заметить было никак нельзя. Лазутчики давно уж донесли в Холм, что пристали корабли те к берегу, воины лагерь на ночь разбили. Но, по всему видать, утром паруса поднимут и на Холм пойдут. Больше-то им плыть тут некуда!
А потому и собрались все знатные мужи окрест, чтобы решить, как ворогу противостоять.
Долго смотрел на своих приближенных Кагель, понимая, что именно от них теперь зависит, уцелеет ли Холм, будет ли жить весь люд простой на Вине.
– Что решил ты со своими ратниками? – заговорил наконец посадник. – Расскажи нам, воевода Истор!
Медленно и тяжело встал из-за стола сухощавый пожилой мужчина высокого роста, с белыми, как снег, волосами и аккуратной седой бородкой клинышком.
– К нам с полуночной стороны пожаловали морские разбойники – викинги. У них пять лодий, кои называются драккарами. Под парусом и на вёслах они быстрее наших больших лодей, но уступают по ходу на воде длинным и узким лодкам. Посланные лазутчики насчитали на всех драккарах от четырёх до пяти сотен воинов. Это страшная сила! Викинги хорошо обучены. Могут легко биться в одиночку и в строю. В сражении один их воин стоит трех, а то и пяти простых ратников, поэтому в открытом поле с ними лучше не сражаться.
Воевода сделал небольшую паузу, отдышался, обвёл тяжелым хмурым взглядом сидящих горожан и продолжил:
– Что имеем мы? Две сотни худо-бедно обученных ратников, которые давно ни с кем не воевали, а также до четырёх сотен ополченцев, умеющих держать в руках оружие. Ещё две или три сотни охотников к утру приплывут от наших друзей биарминов. Вот и всё, что пока набралось! Можно, конечно, собрать и привести в Холм рыбаков
