Словом, в своей лучшей форме. Стакан кофе «Здоровье» с куском хлеба – и Славин исчез.
Он явился уже поздно вечером и объявил, что за весь день не имел во рту и черствой корочки. Вытащив из ящика трюмо, который служил нам буфетом, банку нашей «пищи богов» – бычков в томате, он открыл ее и затем уже стал докладывать, в то же время энергично орудуя столовой ложкой. Славин едва успел рассказать о том, как он вместе с двумя сотрудниками Захаряна – Гришей Лялько и Сергеем Ивановым – отправился на пристань, – и бычки кончились. Он обиженно заглянул в банку, словно не ожидал, что она может опустеть, и покосился в сторону трюмо. Я тут же пресек его дальнейшие поползновения:
– Кирилл тоже еще не ужинал.
Славин скорчил разочарованную гримасу, вздохнул, но тут – легок на помине! – в наш номер вступил Кирилл. Именно вступил, потому что этот глагол точно передает ту торжественность, которая, подобно парадному платью, облекала всю его внушительную фигуру. Он молча подошел к столу и положил передо мной канцелярскую коричневую папку. Первым моим импульсом было раскрыть ее, но я сдержался. Надо было сначала закончить со Славиным.
– Минутку, Кирилл. Славин, продолжай.
– На пристани мы ознакомились с обстановкой. Прикинули, где нам расположиться завтра перед приходом «Котовского». Там же всякие пакгаузы, сараи, склады – черт ногу сломит. Условились о сигналах – мне же надо будет «представить» Вольфа ребятам, они ведь его никогда не видели.
– А ты что, с Вольфом на короткой ноге?
– На короткой не на короткой, – скромно возразил Славин, – но визуально знаком.
– Это каким же образом?
– Поинтересовался как-то в Одессе. Я же жутко любопытный. Решил: а вдруг пригодится. Видите, пригодилось.
Похвалы Славин не дождался: хвалить подчиненных слишком часто так же вредно, как и слишком часто ругать. Конечно, этот принцип следует применять дифференцированно. Например, Славина лучше недохвалить, а вот Кирилла – недоругать.
– Значит, к встрече Вольфа все подготовлено?
– Так точно.
10. За что дают ордена
– Ладно. Давай теперь с тобой, Кирилл. Что это такое?
– Нашел сегодня. В архиве горотдела за тысяча девятьсот двадцать шестой год, – кратко пояснил он. – Да вы развяжите, посмотрите, Алексей Алексеич!
Ого! У невозмутимого Кирилла не хватало терпения!
Папка была обычная, канцелярская, с надписью «Дело №» и завязочками по краям. В ней лежали два листка глянцевитой бумаги – такой, о которой мы давно забыли, чуть пожухлые, исписанные чернилами от руки.
Документом в полном смысле слова эти листки назвать было нельзя. Это был не оригинал, а копия. На первом листке шел немецкий текст, на нем пометки: где в подлиннике стоял штамп, где – печать, где – подпись. На втором следовал перевод немецкого текста на русский язык. Оба листка
