испытания, трудно вернуться к нормальной жизни, а уж ребёнку, восприятие мира которого не единожды кардинально менялось, каждый раз принося только боль, невозможно. Марк просто не знал мелких житейских радостей, ни разу не вкусив их за свою жизнь, и имел устоявшееся, уже не поддающееся искоренению представление о праздничном застолье как об обманной игре.
Не искушён он был и в вопросах потребления алкоголя, а точнее, пьяным бывать ему не доводилось. А тут сразу такая серьёзная цель – упиться до смерти.
Немного размявшись на свежем воздухе активными играми, проголодавшиеся студенты принялись за шашлыки и выпивку. Согласно традиции всех таких мероприятий, кроме тех, что были без повода, говорили тосты, но менее пафосно, чем раньше на семейных застольях приходилось слышать Марку. Солнце значительно перевалило за зенит, когда бутылки начали довольно быстро сменять друг друга.
Немного приторным показался Марку портвейн, но пить можно, и ничего сложного, уже три стакана выпил, а реакции почти никакой, лёгкая штука. Вот уже и четвёртый опрокинут, и пятый. Это противное ощущение нахлынуло внезапно. Только что пилось легко и всё было хорошо, как вдруг слова в предложения стали связываться с трудом, а красивый майский пейзаж поплыл перед глазами. Голова закружилась, и начало подташнивать.
Марку захотелось лечь, но он держался: было неудобно перед ребятами. От следующего стакана разумно было бы отказаться, но молодой человек принял эти ощущения за подтверждение того, что движется в правильном направлении, к смерти, хотя другие выпили не меньше, а они-то умирать не собирались.
После шестого стакана Марк протянул лишь пару минут, а потом убежал в кусты от возникшего в желудке непреодолимого желания вернуть всё то, что в него попало явно по ошибке. Так, во всяком случае, решил его организм, хотя в планы он был посвящён. До чего же это мерзкая штука – рвота. А главное, позорная.
– Ну всё, именинник сдулся, – загоготали ребята.
– Эй, Марк, ты как там, живой?
Он долго не выходил из кустов. Оказаться в таком казусном положении ему было болезненно, ранимая психика не терпела насмешек. Он же не знал, что на таких мероприятиях это обычное дело, думал, что он один такой ненормальный.
– Марк, ты тут? – Артём вышел на его поиски. – Осоловел, что ли? Не боись, дотащим, только лучше больше не пей. Пошли, чего расселся. – Его голос был добрым и участливым, но Марку казалось, что приятель издевается над ним, смеётся. Ко всем своим прочим психологическим проблемам, он был просто пьян. – Пошли, пошли. – Артём потянул его уже силой, но тот рыпался отбиваться.
– Надо ему отлежаться.
– Давай его сюда. – Одна из девушек уложила его головой к себе на бедро. Лучше и нельзя было придумать! Но Марку на тот момент было уже всё равно, он чувствовал, что засыпает.
Кажется эта девушка (он и имени её не знал) гладила его по голове, пока в подступающей темноте у
