последние штрихи макияжа, когда в дверь позвонили. Она вздрогнула, размазав помаду.
"Черт! Кого там принесло?" – пробормотала она, направляясь к двери.
На пороге стояла ее мать, Антонина Павловна, с выражением лица, которое Лада знала слишком хорошо – смесь праведного возмущения и мученического страдания.
"Мама? Что случилось?"
"Ох, Ладушка!" – воскликнула Антонина Павловна, проходя в квартиру. "Беда у нас! Твоя сестра… Коллекторы… Квартиру отберут!"
Лада почувствовала, как внутри все сжалось. "Так, спокойно," – сказала она себе. "Дыши глубже. Представь, что это очередная налоговая проверка."
"Мама, давай по порядку. Что случилось с Катей?"
Антонина Павловна разразилась потоком слов: "Ее Витька, балбес, кредитов набрал! Говорит, изобретение какое-то сделал, скоро разбогатеют. А пока коллекторы звонят, угрожают! Ладушка, милая, выручай! Ты же у нас главный бухгалтер, при деньгах!"
Лада вздохнула. История была старая как мир – или как бухгалтерский учет.
"Сколько нужно?" – спросила она, уже зная ответ.
"Восемьсот тысяч, доченька. Но это ненадолго! Вот Лёшик свое изобретение запатентует, мы тебе сразу вернем! И заживем все в достатке!"
Лада молча подошла к сейфу. Восемьсот тысяч – почти весь ее выигрыш с ипподрома. Деньги, которые она планировала потратить на себя, на новую жизнь…
"Вот, мама," – сказала она, протягивая пачку купюр. "Передай Кате, пусть рассчитается с долгами."
Антонина Павловна расцвела. "Ох, Ладушка, золотце мое! Я всегда знала, что на тебя можно положиться! Ты же понимаешь, это твой долг – помогать семье."
Лада почувствовала, как внутри что-то оборвалось. "Да, мама. Конечно. Мой долг."
Когда за матерью закрылась дверь, Лада медленно опустилась на пол и заплакала. Ей не было жалко денег – в конце концов, сестра действительно нуждалась в помощи. Но эта фраза – "твой долг" – звенела в ушах как надоевший рефрен всей ее жизни.
"Почему всегда я?" – прошептала она сквозь слезы. "Почему я всегда должна быть идеальной дочерью, идеальной сестрой, идеальной любовницей? Когда же я смогу быть просто… собой?"
Лада встала и подошла к зеркалу. На нее смотрела накрашенная, причесанная женщина – образ, созданный для других. Она вдруг почувствовала отвращение к этой маске.
"К черту все это!" – воскликнула она и решительно схватила салфетку.
Через пять минут перед зеркалом стояла другая Лада – без макияжа, с растрепанными белокурыми волосами, в старых джинсах и любимой растянутой футболке с надписью "Дебет и Кредит – друзья навеки".
"Вот она я," – сказала Лада своему отражению. "Настоящая. И если Платону это не понравится… что ж, значит, не судьба."
Она схватила сумку и решительно направилась к двери. "В конце концов," – пробормотала она, спускаясь по лестнице, – "любовь должна быть как хороший баланс – честной и прозрачной. Без
