style="font-size:15px;"> Зажмурившись, Анэ быстро ступает назад и закрывает дверь. Она не может сейчас скрыть свое беспокойство. Не страх – а именно беспокойство, неприятно ползущее по спине. Откуда появились все эти дома, чем живут и как мыслят новые люди, верят ли они в ритуалы и духов так же сильно, как сама Анэ, – все эти вопросы застывают в воздухе и оседают на коже противной пылью.
Поселок – так называется эта россыпь домов по снегу. Жизнь, заключенная в дерево. Поселок Инунек.
Анэ пытается представить, как выходит из дома и спокойно идет по улицам. Как ловит на себе любопытные взгляды. Как слышит беспорядочный гул, гул стольких людей, скольких она никогда в жизни не встречала. Голову сжимает неведомая сила, так крепко, что она тихо стонет от боли, – тело тут же откликается дрожью, по ноге проходит судорога. Анэ вдруг становится неуютно не только в Инунеке, но и в собственном теле, которое живет своей жизнью. Хочется выскочить из него, обернуться бесплотным духом и улететь назад в прошлое – но нельзя, нельзя, об этом говорят их разноцветные дома, говорят ощущения в новом теле, говорят воспоминания о той страшной, черной боли, после которой она оказалась здесь.
Нельзя. Надо терпеть. И молчать.
Помедлив, Анэ возвращается в комнату, где спала, плотно закрывает дверь, садится на скрипучую кровать и выжидает. Обнимает руками колени, прижимая их к себе как можно крепче. К этому она привыкла – сидеть и смотреть на ближайшую поверхность, часами ожидая отца, не разрешая себе пошевелиться.
Смотреть и ждать. Погружаться в холодную пучину собственных мыслей и отрывочных, темных воспоминаний, от которых бегут неприятные мурашки по ногам, по рукам, по всему телу. Каждая мысль, каждый образ из прошлого ведет ее к смерти – жаркий огонь, холодный пот на лбу умирающего человека, китовые кости, головы белых медведей, обмазанные жиром. Тела, завернутые в шкуры оленей. Жизнь, постепенно гаснущая в глазах соседей. Благодарные улыбки людей, пришедших к отцу издалека. Боль на его лице, дрожь по всему телу, пока он стоял и просил духов о помощи – в темной хижине, в тишине, и лишь вздохи и шепот его напоминали, что отец еще жив.
Анэ прекрасно знает, что ни они с отцом, ни жители Инунека – не одни. Силы природы наблюдают и ждут. Каждый луч света, каждый камень, каждый порыв ветра – все напоминает ей о том, что есть вещи, которые никогда не сотрет время. Во всем, что есть в мире, заключены души, которые наверняка видят больше, чем Анэ.
И ей придется к ним обратиться, если она хочет вернуться домой.
Стук в дверь.
Анэ садится, гордо распрямляя плечи. Умом она понимает, что это может быть только Тупаарнак – но в ней зреет тревога, мерзкая и страшная. Анэ пытается отмахнуться, но вместо этого тревога лишь сильнее вгрызается в нее.
Ты не дома. Ты не в безопасности. Здесь все – чужое.
Дверь открывается, и в комнату заходит мужчина в черной одежде. Встает на пороге – морщинистое лицо,
