обитающие в почве, и типы опыления. Сад – это поиск баланса, который может принимать форму как сотрудничества, так и буквально войны. В этих напряженных отношениях между миром как он есть и миром, каким его хотят сделать люди, и состоит суть климатического кризиса, и, таким образом, сад может быть своеобразной репетиционной площадкой, где можно экспериментировать с тем, как наладить эти отношения по-новому и, возможно, с меньшим ущербом.
На собственном опыте мне было известно, что история сада не всегда воплощает глобальные понятия привилегий и отчуждения. Сад также может стать оплотом сопротивления и прибежищем тех, кто грезит о рае для всех, – например, диггеров, мятежной группы времен Английской революции с их заявлением, которое до сих пор звучит радикально: земля, представьте себе, – это «общественная сокровищница», и все имеют на нее равные права. Свой недолго просуществовавший растительный рай они устроили на холме Святого Георгия в графстве Суррей, где теперь расположен закрытый поселок, любимый российскими олигархами. Такой сад – место возможностей, где могут быть и были опробованы способы существования и модели власти, он – вместилище идей и вместе с тем – метафора для их выражения. Как заметил однажды Иэн Гамильтон-Финлей, создатель скульптурного парка «Маленькая Спарта» в Шотландии, «иные сады кажутся убежищем, но в действительности представляют собой нападение».
Я сказала себе, что если заполучу сад Румэри, то не только воссоздам его, но и прослежу, как он переплетается с историей, как непременно должен быть вписан в нее даже самый крошечный садик, ведь любое растение – это путешественник в пространстве и времени. Мне хотелось исследовать сад с обеих сторон: посчитать издержки на постройку рая, а также заглянуть в прошлое и попробовать найти Эдем, который не зиждился бы на изгнании и эксплуатации, где могли найти место мысли, которые стали бы жизненно важными в последующие трудные времена. Эти два вопроса казались мне очень важными. Мы балансируем на оси истории, живем в эпоху массового вымирания, когда партия человеческих взаимоотношений с природой переходит в катастрофический эндшпиль. В саду можно было от этого скрыться, что-то изменить, а еще сад может воплощать режимы и умонастроения, ставшие двигателями этого уничтожения.
Было и кое-что еще. Меня вымотали новости с их вечным мучительным «сейчас». Мне хотелось не просто отправиться в путешествие назад в прошедшие века. Мне хотелось другого понимания времени – такого, которое движется по спирали или по кругу, бьется между разложением и плодоношением, между светом и тьмой. Я даже смутно подозревала, что садовод посвящен в иное понимание времени, которое может помочь предотвратить апокалипсис, к которому мы, очевидно, неуклонно стремимся. Мне хотелось копнуть глубже и посмотреть, что там можно найти. Мы все знаем, что сад хранит тайны, что там зарыты частицы, которые могут вырасти во что-то странное или проклюнуться в неожиданном месте. У сада, который
