те дни, когда мы с Фаоланом не встречались, чтобы обсудить вопросы дворов, мы договорились видеться вот так. Я подняла руку, и Лан ответил тем же.
Сердце сжалось от боли, но это был необходимый шаг. Пусть Жрица и объявила меня королевой всех фейри, реальность оказалась не такой уж благосклонной… и не такой уж простой. На протяжении веков наши дворы существовали параллельно, близко физически, но в то же время полностью независимо. Наши общества были разными, начиная от одежды, заканчивая этикетом и внутренними правилами. Перемешать их в одночасье – нелепость.
Итак, после смерти Елисаваны я выбрала Фаолана регентом Неблагого двора. Лан не хотел этого, но он – единственный Неблагой, которого я знала и которому доверяла. Был и другой вариант – поселиться в темном замке, но это значило оставить Адэр и дядю Джозефа строить козни при Благом дворе. Шаг, что обернулся бы для всех катастрофой. Я понимала это и без дара предвидения.
Без сомнения, мне хотелось руководить не больше, чем Лану.
Но я все равно делала все, что в моих силах. Не потому, что считала себя лучшей кандидаткой на пост правителя, а потому, что Жрица буквально сказала, что единственный путь к успеху лежит именно там, где я сейчас нахожусь.
Ох, богиня, куда мы впутались.
Я опустила руку, наблюдая за Фаоланом. Он сделал то же самое. Мы часто стояли каждый на своем балконе, пока свет не иссякал.
Быть может, на протяжении многих лет король Александр и королева Елисавана так же стояли, вглядываясь в силуэты? Жаждали ли они быть вместе в открытую?
Были ли они вообще влюблены, когда решили слить частички своего духа и поместить меня в утробу человеческой матери?
Теперь они оба мертвы, и я никогда не узнаю правду.
Солнце скрылось, и пусть Лан оставался на месте, даже зрение фейри не позволяло мне его разглядеть.
– Так будет не всегда, – прошептала я.
Вот только, черт возьми, те невероятные дни в Андерхилл, когда нам с Ланом не нужно было скрывать чувства, когда мы могли прикасаться друг к другу и улыбаться и просто быть вместе, казались жесть какими далекими.
Счастливый вздох, который раздался у меня за спиной, заставил подпрыгнуть.
– Вы такие милашки, ну правда, – произнесла Цинт.
Оглянувшись, я вскинула бровь.
– Серьезно?
– Вы, ребята, каждые сумерки выходите сюда, чтобы помахать друг дружке. Да, я все сказала. Абсолютные очаровашки.
Я окинула пристальным взглядом подругу – и, конечно же, осмотрела поднос с выпечкой, который она мудро захватила с собой.
– По ощущениям – ничего милого тут нет, скажу я тебе.
Выражение лица подруги смягчилось.
– Знаю, Алли. Но у вас все серьезно, большинство подобного не обретает. Аж самой такого начинает хотеться.
С моих губ сорвался смешок.
– Остановиться на одном мужчине после стольких лет? Как долго Джексон тебя уламывает?
– Лет
