Иванович разлил нам в две смешные пузатые рюмки – почему-то он не любил винных бокалов, – и мы выслушали длинный витиеватый тост о том, что человек без семьи – это виноград без лозы.
Я жадно бросала взгляды на еду и ерзала.
Антон сидел неподвижно. Может, Гамлет Иванович своей витиеватостью вогнал его в анабиоз? Вполне вероятно.
Бабушка всегда говорила решительно: «Ну, будет», а он ей отвечал: «Не дождешься», после чего они наконец чокались.
Я прерывать разглагольствования о виноградных лозах не решалась.
К счастью, все рано или поздно заканчивается, и даже этот тост подошел к завершению. Мы выпили и взялись за приборы.
– Это очень вкусно, – строго сказала я Антону, – ешь.
– Но где шаурма?
– Будет, – пообещал Гамлет Иванович. – Я тебе с собой заверну.
– Гамлет Иванович человек творческий, – пожала я плечами, – он по заказу не готовит. Здесь никогда не знаешь, чем тебя накормят.
– Как можешь ты так говорить, девочка, – разволновался он. – Все приготовлю, что захочешь! Хочет брат твоего мужа шаурмы – будет ему шаурма! Что ты мне гостя огорчаешь!
– Нет-нет, – поспешно сказал Антон, – я просто не ожидал такого роскошного обеда.
– Разве это роскошь! – почти сердито вскричал Гамлет Иванович. – Ты просто не был на обедах моей матушки! Пять видов еки, долма, хоровац, манты с тыквой! Ты никогда не ел досыта, если ни разу не садился за стол моей матушки!
Я с аппетитом лопала шашлык, закусывая лавашом с пхали, и раскаты этого голоса звучали для меня как самая лучшая музыка в мире.
Чайковский с Моцартом заплакали бы, если бы узнали, как мало они стоят по сравнению с этим голосом.
– А как она Славку любила! – продолжал Гамлет Иванович. – Наряжала ее как куклу.
– Моя бабушка не умела ни шить, ни вязать, – закивала я, – но бабушка Ануш из любого махра была способна сшить платье, а из любого клочка шерсти связать шарф. Она и меня всему научила. Это платье я сшила собственными руками.
– Очень выразительное, – вежливо похвалил Антон.
Да, я выросла со стариками в мире теплых пирогов, советов на все случаи жизни и обильных объятий. И в этом мире было очень много любви, еды и сказок.
– К слову о матушках, – Гамлет Иванович посмотрел на меня со значением. – Ты афиши-то видела? Весь рынок ими обклеен.
– Видела и даже купила билеты. У моей мамы гастроли в нашем городе, – поведала я Антону, который внешне не проявлял ни малейшего интереса, но вдруг он втайне сгорал от любопытства.
– Гастроли? – повторил он безучастно. – Ты поэтому в Леху влюбилась? Потому что сама из театральной семьи?
– Моя мама комик. – Это прозвучало так едко и отравленно, что Гамлет Иванович тут же нахмурился. – Стендапер! Женщина у микрофона, которая свою семью превратила в тему для шуток. У бабушки каждый раз сердце прихватывало, когда она слушала ее выступления. Ну можешь представить… –
