знает, может, мы бы открыли секрет счастливой семейной жизни, да только карты предсказывали совсем другое развитие событий.
Впрочем, я еще надеялась избежать предсказанного.
Будущее – это ведь не что-то, высеченное в граните, неотвратимое и безжалостное.
Мы меняем его каждую секунду каждым своим поступком или решением.
– Доброе утро, – согласилась со мной бледная Лиза и просочилась в квартиру, вручив мне ужасный масляный торт в безвкусных розочках.
– Бессонница? – тонко намекнула я, вложив в интонацию весь сарказм, на который только была способна в это время суток.
– Ну что ты, я отлично выспалась, – хмуро отозвалась Лиза.
Мне ничего не оставалось как пригласить ее на микроскопическую кухоньку, где двое уже казались толпой.
– Хороший кофе в шкафчике у окна, – подсказала моя предшественница. – Тот, что на столе, – специально для гостей.
Мой муж еще и скряга?
Вот сюрприз: прикидывался-то приличным человеком, а сам на булавках, то есть зернах, экономит!
С молчаливым неодобрением я потянулась к шкафчику у окна. Широкие рукава атласного кимоно цеплялись за многочисленные фарфоровые статуэтки и завядшие букеты. Посреди крохотной кухни стояло ведро, наполненное цветами, – на этой неделе в театре случилась премьера. Алеша играл дядю Ваню и был так хорош, что цитаты из Чехова мигом вошли в моду в немногочисленных чатах заядлых театралов. Я состояла в каждом из этих чатов, муж рьяно одобрял, когда женщины им восхищались. Средь моих обязанностей числились пылкие хвалебные комментарии и сердечки под каждым фото.
– Что он сказал про меня? – вдруг требовательно и нервно спросила бледная Лиза.
Я стояла к ней спиной, пристально наблюдая за кофе в турке.
Это настоящее проклятие: стоило не то что отвернуться, а просто моргнуть, как он немедленно извергался, как взбесившийся вулкан, и бурные и горячие темные потоки заливали плиту. Кофейное бедствие могло коснуться даже стен и полов – по части заляпывания всего вокруг у меня был превеликий талант.
Ударить в грязь (вернее, в кофейную лужу) лицом при бледной Лизе не хотелось особенно, и я не сразу сообразила, что она меня о чем-то спрашивает.
Что Алеша сказал про нее?
Всего лишь «понятия не имею, зачем я на этой женщине женился. Она мне даже никогда не нравилась». Это было необычно, ведь Алеша охотно очаровывался. Он любил любовь, эти волнение и трепет, придававшие его глазам особый блеск, о котором так восторженно писали потом поклонницы.
– Алеша высоко ценит твои выдающиеся достоинства, – ответила я убежденно.
Женщина, женившая на себе мужчину, которому даже не нравилась, безусловно, способна на многое.
– Да при чем тут этот болван! – воскликнула Лиза. – Я говорю об Антоне!
Я так удивилась, что повернулась к ней, – она казалась сердитой и смущенной одновременно.
С
