ранга не был ни разу в жизни, и с некоторой долей сомнения принимал всю эту внешнюю отточенность.
– С «Кронштадта» докладывают: цель одиночная, курс – триста, скорость – пятнадцать, дистанция – сто пятьдесят два; просят разрешения на открытие огня индивидуально.
И тут же прозвучало:
– Корабль к бою готов!
– «Кронштадту» самостоятельно огонь не открывать! – приказал Левченко. – Цель захвачена?
Возникла пауза. Иванов, нервничая, выслушивал доклады артиллерийских офицеров.
– Так точно, захвачена. Параметры совпадают, – наконец ответил он.
– Дистанция?
– Сто сорок один, – отозвался кто-то от телефонов.
– Неплохо для сумерек!
– Так точно. Разрешите открыть огонь?
Левченко подумал, наклонив голову набок.
– Алексей Игнатьевич, вы знаете, по кому мы стреляем?
– Что?
– Ну, какого класса цель, как бронирована, что собой представляет?
– Нет, виноват, не знаю…
– Тогда как вы можете открывать огонь главным калибром? Как выбрать тип заряда, снаряда?
– Это задача старшего артиллериста…
– Верно. Конечно. Но для этого вы должны ему сказать, к бою с каким противником он должен быть готов. Мы, кстати, стреляем по «Фрунзе»[62].
– Что? – Иванов, казалось, был потрясен.
– Да что с вами, Алексей Игнатьевич? По «Фрунзе» стреляем, его на буксире тащат. – Левченко широко улыбнулся, довольный произведенным эффектом. – А сигнальщики до сих пор ушами хлопают, не могут такую крупную цель опознать.
– Так точно…
– Если бы мы заранее знали, что это линкор, то открыли бы огонь с максимальной дистанции. А так придется его нагонять, пока ваши сигнальщики наконец не поймут, с кем имеют дело…
Несколько минут все молчали под впечатлением вежливой выволочки, полученной командиром корабля. Тот отошел в глубину мостика, потребовал связи с дальномерщиками и, не повышая голоса и стараясь не употреблять в присутствии адмирала особенно грубых слов, тихонько их обматерил. Тем не менее пришлось ждать еще несколько минут, пока дистанция с целью не сократилась настолько, что длинный и низкий силуэт старого линкора со срезанными надстройками не был опознан. Иванов повторил свой запрос, и на этот раз Левченко соизволил дать согласие на открытие огня.
– О-хонь! – спокойно произнес командир линкора в трубку, и появившееся через секунду на лице вице-адмирала выражение несколько компенсировало ему пережитое.
– Етить твою маму!.. – удивленно сказал Левченко после последовавшего залпа. – Ну ничего себе плевочек!
Он видал, как стреляют линкоры, в том числе «Архангельск» с его пятнадцатидюймовым главным калибром, но «Советский Союз» выдал такой
Линейный корабль-дредноут «Полтава», так и не восстановленный после разрухи и крупного пожара в 1919 году. Проект его перестройки в линейный крейсер также не был осуществлен из-за недостатка средств, хотя этот вопрос поднимался вплоть до 1939 года.
