пока Лиз не растолковала ей все. Лиз, однако, ухватилась за интерпретацию, которая, хотя и казалась разумной, все же могла быть поспешной. Да, Гэри целовал Сефиру. Отрицать это не было смысла. Как не было никаких свидетельств того, что первый шаг сделал он. Кто знает, может он просто шел, обернулся – и тут как тут она. И если Сефира аж вся искрит сексом, как свидетельствовали подруги Лизы, могла ли она винить мужа, если он ответил ей взаимностью?
Пожалуй, это стало для Лизы самым большим сюрпризом, – ее готовность, ее желание оправдать поведение Гэри, дать ему еще один шанс. Если бы спросили ее, например, этим утром, сидящую на постели, простыни которой были пропитаны запахом секса, сцены прошлой ночи прокручивались в памяти, как ее самый любимый фильм с рейтингом «Х» [11], она ответила бы прямо, что Гэри даже в голову бы не пришло что-то сделать с Сефирой, не говоря уже о том, чтобы прижиматься губами к ее рту. Я вас умоляю. Не изменилось бы ее настроение и после первого сообщения о том, что Гэри и Сефира обедали в бистро. Даже когда ее сотовый залился трелью в четвертый раз, после тех дополнительных описаний дальнейших действий Гэри и Сефиры – даже когда она нажимала на иконку ответа на дисплее телефона, – и допускала возможность влечения Гэри к Сефире, этой женщине, которую, наверное, окружало облако желания, она бы продолжала уверять: шансы на то, что это влечение перерастет в действие, были ничтожны и не стоили рассмотрения; пусть даже и с резкостью, которая выдала бы ее растущее беспокойство. Теперь же, когда она обладала доказательствами, прямо противоречащими такому утверждению, Лиза все еще не ощущала в себе готовности предположить худшее – худшее, несущее в себе угрозу гораздо большую, чем любой приватный танец.
Погребальный звон сообщений и разговоров в течение второй половины дня посеял в душе сомнения: ее колебания уже казались не столько благоразумной сдержанностью, сколько отчаянным отрицанием. Больше никто не предоставил столь компрометирующих улик, но упоминались два случая, когда Сефира висела на руке Гэри, и один – когда он обнимал ее за плечи, а также кто-то мельком видел, как эти двое ехали из города на восток в зеленом «субару» Гэри (в том же направлении, где расположены и все пять городских мотелей, не говоря уже о «Пике»). Хотя Лиза чувствовала, как эмоции на своих маленьких крылышках уже беспокойно мечутся в душе, ни боль, ни гнев не обрушились на нее к тому времени, когда она завершила работу с последним клиентом и отправилась домой. Напротив, она чувствовала, что сбита с толку как никогда, – будто каждый последующий звонок набрасывал еще одну завесу тайны на ситуацию: примерно как если бы вы перелистали учебник по углубленному математическому анализу; судя по тому, как он был написан, по расположению цифр и символов на странице, вы в целом знали, что это и для чего предназначено, но попробуйте объяснить это – с таким же успехом можно заняться дудлингом [12]. В наших знаниях слишком много белых пятен, чтобы обладать хотя бы малой надеждой разобраться в этом. Лиза будто наяву слышала,
Согласно рейтингам Американской киноассоциации, на сеансы фильмов рейтинга «Х» не допускаются лица, не достигшие 17-летнего возраста.
