Иоакима она уже свела в могилу, и вскоре я последую за ним. Поэтому я и пришла. Дело касается моей дочери.
– Ты хочешь, чтобы я стал ее опекуном? – спросил Иосиф.
– Нет, – отрицательно покачала головой Анна. – Я хочу, чтобы ты стал ее мужем.
– Позволь налить тебе еще вина, – предложил после небольшой паузы Иосиф.
Он налил немного вина в чашу, которую держала в своих ладонях гостья. Налил и себе, после чего сказал:
– Ты же хорошо знаешь, что я неспособен быть мужем. Ничьим. Когда эта мастерская еще принадлежала моему отцу, я был ранен. Постыдная рана, но из-за этой раны я не могу иметь дела с женщиной – как мужчина, если так можно выразиться.
– Я слышала об этом, – кивнула Анна, – но никогда не верила. Конечно, я замечала, что у тебя нет желания общаться с женщинами, но я просто думала, что ты не хочешь к ним прикасаться.
– И тем не менее ты просишь меня жениться на твоей дочери.
– Да, потому что скоро она останется совсем одна, и что у нее будет за будущее без мужской защиты? А муж даст лучшую защиту – и перед людьми, и перед законом. И пусть тебя не слишком тревожит то, о чем ты мне рассказал. Это для нее не имеет ровным счетом никакого значения, потому что она дала клятву хранить свою девственность.
– Сколько ей лет? – спросил Иосиф. – Тринадцать? Четырнадцать? Вряд ли столь юное создание достаточно хорошо знает свое сердце!
– Она знает свое, и очень хорошо. Девственность – это то, что мило Господу нашему.
– Когда-то я был полон огня, – проговорил Иосиф, – но теперь он потух. Огонь – опасная вещь. Жаркому огню я предпочитаю холодный свет. В нем – Господня благодать, говорю я себе. А теперь представь: тринадцатилетняя девочка. Огонь в ней еще даже не загорался. А что она скажет о милой Господу девственности, когда огонь забушует в ее крови?
– Ей четырнадцать, – сказала Анна, – а скоро будет и пятнадцать. И мы долго говорили с ней об этом. Она понимает, что это такое – отказаться от надежд, связанных с жизнью плоти. Эти надежды питают почти все женщины Иудеи, но – не она. Она готова отказаться даже от детей, избраны они Богом или нет. Она – хорошая, скромная девушка. Отличная хозяйка, проворная и умелая. А тебе в доме нужна женщина, если судить по твоей одежде.
– Это старая куртка, я надеваю ее в мастерской.
– И тем не менее нельзя ходить в таком рванье. А кто готовит тебе еду?
– Утром я ставлю тушиться мясо с овощами, и к обеду его можно есть.
– Она умеет готовить кое-что и получше тушеного мяса, – покачала головой Анна.
– А мне оно нравится, – возразил Иосиф, – хотя и не всегда. – Он посмотрел на Анну и, в очередной раз прокрутив в уме то, что она сказала, произнес: – Итак, не женщина, а девочка. То есть ты предлагаешь мне приемную дочь.
– Нет! – твердо возразила Анна. – Именно жену. Причем с приданым. Главное – она получит защиту, которую может дать только брак. Конечно, кто-то скажет – странный брак. Но у нас в Галилее
