тебя в кабинете можно говорить? Тут, случайно, не установлена какая-нибудь прослушка?
Капитан покачал головой.
– Не установлена, Лев Иванович, – сказал он. – После того как два года назад у нас сменилось руководство и на место Дружкова пришел генерал Кашкин, он инициировал проверку всех помещений на предмет поиска прослушки. И представьте, в половине кабинетов она имелась! Кто ее установил, когда, так и не выяснили. Да генерал Кашкин не особо стремился все это выяснять, разгребать грязь по полной. Он всего лишь хотел наладить нормальные условия работы. В общем, мой кабинет в то время тоже проверяли, нашли «жучка» и удалили. Полгода назад я уже по собственной инициативе провел еще одну проверку. На этот раз все было чисто. Так что мы можем здесь разговаривать, ничего не опасаясь. Так что вы мне хотели сказать? И почему такая секретность?
Гуров, конечно, верил словам капитана об отсутствии «жучков» в его кабинете. Но осторожность все равно его не покидала. Поэтому он наклонился через стол к капитану и негромко заговорил:
– Я встретился сегодня с одним человеком и задал ему вопрос: не знает ли он кого-то в Управлении, кто помогал Дружкову управлять потоком наркотиков, сумел не лишиться своего кресла и продолжил заниматься тем же самым уже после смерти генерала? И мне назвали такого человека. Вот что ты думаешь о майоре Олеге Шевелеве?
В первое время капитан Никитин выглядел растерянным. Он покачал головой из стороны в сторону, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, словно ему было трудно дышать. А затем медленно произнес:
– Это… немного неожиданно. Что я думаю об Олеге Николаевиче Шевелеве? Я знаю, что он возглавляет отдел по борьбе с преступлениями в сфере экономики. Работает… ну, как все работают. Звезд с неба не хватает, да это от него и не требуется. Но чтобы Олег Николаевич был особо близок к генералу Дружкову? Нет, я такого не могу сказать. И совсем трудно представить, чтобы он был причастен к обороту наркотиков. Он такой… суховатый, въедливый… Можно сказать, что он педант, всегда все правила соблюдает и от подчиненных того же требует. Я слышал, что у него в отделе были недовольные: они говорили, что у них начальник не полицейский, а какой-то бухгалтер. Но ведь на такой работе, связанной с финансами, и нельзя не быть немного бухгалтером, разве не так? На всяких праздниках он в стороне держится, в общем веселье не участвует. По-моему, он даже водку не пьет. У этого человека нет ничего общего с наркотиками, понимаете?
Гуров пожал плечами, заметил:
– Что ваш майор водку не пьет и в веселье не участвует, это еще ни о чем не говорит. Ты ведь знаешь, наверное, что крупные наркодилеры сами никогда зелье не употребляют. Мелкие сошки – те да, часто на игле сидят. А настоящие бандиты отделяют мух от котлет, работу от отравы. Значит, по-твоему, у нас нет оснований подозревать Шевелева в том, что это он рулит всем оборотом наркотиков в городе?
– Подозревать кого угодно можно, – сказал на это Никитин. – Если так рассуждать,
