кофейные зерна, Синъянь высыпала их ровным слоем на большой поддон и включила вентилятор, чтобы охладить. Обжаренные зерна раздулись и сделались блестящими.
– С пылу с жару у них точно самый яркий вкус, – сказал я и выжидающе поглядел на Синъянь.
– Не хочешь чашечку?
– Хорошо!
Она заварила кофе методом пуровер, пролив его через фильтр. Всего пара минут, и напиток готов. Я сделал глоток и разочарованно нахмурился. Кофе не то чтобы противный, но вкус у него странноватый.
– Ты неправильно что-то сделала, вот и кофе после обжарки у тебя какой-то не такой! – выпалил я.
Синъянь кивнула и деловито сказала:
– Так и есть. Проблема в том, что это только что обжаренные зерна.
– А чего ж ты тогда предложила пить этот кофе? – закатил глаза я.
– Если бы ты не попробовал, то как бы понял, что существует такая проблема? Чтобы стать бариста, тебе надо все узнать о кофе и испробовать вкус кофейных зерен на каждом этапе. Свежеобжаренные зерна имеют неприятный вкус, потому что почти вся влага испарилась, произошла карамелизация и реакция Майяра, сахар и кислоты расщепились, поэтому после обжарки кофе не сразу раскрывает свой лучший вкус и аромат.
– А можешь объяснить это по-человечески, на понятном языке? – перебил я Синъянь.
Она не рассердилась, только улыбнулась:
– Если по-человечески, то свежеобжаренные кофейные зерна похожи на наивного подростка с пустой головой и ребяческим упрямством, у которого кроме внешности нет внутреннего содержания, и ему требуются годы, чтобы вырасти. Кофейным зернам тоже нужно время, это называется стадией воспитания зерен.
Не знаю, мне только показалось или Синъянь и правда ехидничает надо мной? Зевнув, я сказал:
– Кофейным зернам нужно время на воспитание, а мне нужно время на сон. Если задание выполнено, можно мне уже пойти домой?
– Домой? Сначала обжарь кофе, который лежит на столе, и можешь возвращаться к себе.
На столе покоилось несколько мешков с зернами – работы минимум на пару часов. Я не стал раздумывать и сразу дал от ворот поворот:
– Не буду я этого делать!
– Извини, но выбора у тебя нет, – с усмешкой произнесла она, скрестив руки на груди.
Улыбка Синъянь была как летящий нож – она угодила прямо в сердце, так что мне оставалось только истошно вопить от боли.
В тот вечер мне стало казаться, что я вернулся в начальную школу, в тот самый день, когда учитель наказал меня и оставил в классе. Я обжаривал зерна, а Синъянь стояла рядом, все контролируя. Кофейные зерна плакали снова и снова, оглушая меня, от светлой до темной обжарки, меняя цвет со светло-коричневого до темно-коричневого, с треском лопаясь на разных стадиях прожарки, давая разные оттенки аромата. Все эти впечатления заполнили мою голову.
Когда я вернулся домой, наступила уже глухая ночь. От усталости я даже не стал мыться, свалился на кровать и тут же уснул.
