«Варяг», вся стеклянная тара тут же последовала за ним. Довершил картину графин, бросившийся вниз, словно капитан со своего мостика.
Тишина уплотнилась в несколько раз. Еще немного, и ее можно было бы разливать по пузырькам и продавать в аптеках мужьям, уставшим от болтливых жен. Пара мух, казалось, зависли в этом киселе и пытались, не привлекая к себе внимания, отлететь в уголок.
– Да вот он стоит, у входа! – из динамиков раздался голос Василия.
Оглядевшись Три увидел, что президент стоит на сцене и готовится сказать приветственную речь. Он показал на высокого парня, который коротко взмахнул рукой, подтверждая такую идентификацию.
– В общем, торжественное слово будет таким… – и президент клуба обратился ко всем собравшимся, – у нас сегодня праздник. И у вас праздник. И у всех соседей этого кабака сегодня будет праздник. Так давайте никого не разочаруем: ни нас, ни себя, ни кого, кто живет в этом районе! – и, подняв кружку с пивом, проорал, – Хой-хой-хой!
Зал подхватил тост, и на несколько секунд показалось, что прямо здесь, в баре, попал в аварию грузовик с партией стекла. Впрочем, у нескольких столиков произошли именно такие происшествия.
Три заглянул за барную стойку. Чувствовал он себя виноватым, но бармену было значительно хуже. Он с трудом поднялся и отмахнулся от протянутой руки.
– Да пошел ты!
– Ну, извини, друг. Я не специально, – смутился Три.
Бармен лишь недобро посмотрел на него и поморщился, дотронувшись до головы. Три пожал плечами. Ловко маневрируя между взметающимися во все стороны руками с рюмками, стаканами и бокалами, он двинулся к двери, где его ждал Алекс Мамонт. Периодически движение прерывалось очередными рукопожатиями, обниманиями и похлопываниями по плечам. Несмотря на неизбежные заминки, расстояние до выхода стремительно сокращалось.
Спустя несколько минут с чувством выполненного долга по приветствиям и с невесть откуда взявшимся в руке стаканом Три оказался рядом с Алексом.
– Привет, я – Три. Вася сказал, ты можешь помочь с парковкой на ночь, – сказал он, сунув таинственный стакан с виски в чью-то протянутую руку.
Рукопожатие Мамонта тут же отчетливо вызвало ассоциацию с древним и могучим животным. Хотя внешне они отличались друг от друга довольно разительно.
– Помогу. Только мне показалось, что ты один, – ухмыльнулся новый знакомый.
– Я не один, я с мотоциклом, – насупился Три. Отшучиваться по поводу имени не хотелось.
Именем Три его называли, начиная со школьной скамьи. Так же он звался и дома. Потом на улице. А затем и сам стал смело представляться людям, предварительно оценив уровень их развития. Молодой человек очень не любил объяснять, что его имя не имеет никакого отношения к флоре англоязычных народов. И глаголом повелительного
