такое, дорогой? – Миссис Остен дует на горячий рисовый пудинг в деревянной миске Анны.
– Пишут о мадам Рено – новость о ее кончине попала в «Таймс».
– О, Боже милостивый! – Джеймс застыл, занеся над хлебом нож для масла. – Там ведь не упомянули Джорджи и ожерелье?
Трудно понять, как кто-либо, знакомый с Джорджи, может поверить, что он способен причинить вред мадам Рено, но в недобросовестных руках лондонской прессы он превратится в монстра.
Мистер Остен вчитывается в статью.
– Нет, никаких имен не называли. Статью разместили на страницах светской хроники и посвятили тому, как ужасающее обнаружение ограбленной и убитой женщины омрачило помолвку будущего баронета и наследницы хлопчатобумажной фабрики. Все, конечно, поймут, о ком это. Сэр Джон будет плеваться ядом.
– Как и миссис Риверс. – Утонченные черты лица миссис Остен приобрели измученный вид, а под ее обычно сияющими глазами залегли темные круги. – Не совсем то вхождение в высшее общество, на которое она рассчитывала.
Она протягивает Анне чашку теплого молока. Малышка хватает бабушку за запястье, и молоко расплескивается по столу.
Джейн обвивает рукой свой письменный набор и придвигает его поближе к себе.
– Если это напечатали в газете, им следовало бы привлечь свидетелей, а не публиковать подробности смерти мадам Рено ради подогревания интереса читателей. – Она захлопывает крышку шкатулки и запирает ее ключом. – Это приводит в бешенство. Мистер Крейвен неправильно проводит расследование. Ясно, что жертву убили не в результате ограбления. Во всяком случае, не преднамеренного.
– Почему это? – наклоняет голову мистер Остен.
Джейн прижимает ладони к крышке своей шкатулки для письменных принадлежностей, ощущая поверхность гладкого твердого дерева.
– Потому что профессиональный вор носил бы с собой оружие, что-то вроде ножа или пистолета. Ему не пришлось бы пользоваться грелкой для постели из чулана леди Харкорт. Не так ли?
– Это мог быть какой-то авантюрист, – замечает миссис Остен. – Другой торговец, который заметил ожерелье и испытал соблазн, перед которым не смог устоять? Возможно, он пытался незаметно похитить его, но женщина позвала на помощь? Если вор хотел заставить ее замолчать, а не убить, это может объяснить, почему он выбросил улику. Ожерелье было слишком опасно оставлять у себя.
– В этом тоже нет никакого смысла. – Джейн раздражает всеобщая готовность принять мотив преступления за чистую монету. – Почему выбрали именно ее? И почему напали именно в чулане Харкортов, а не где-либо еще?
Миссис Остен вздрагивает, плотнее запахивая халат на плечах.
– Кто знает? Та бедная горничная, о которой ты нам рассказывала. Ей, должно быть, потребовалась целая вечность, чтобы отмыть пятна крови с половиц, не говоря уже о том, чтобы вернуть меди блеск.
Джейн глубоко вздыхает.
