их теперь на ходу будут вооружать. Так, по крайней мере, было сказано.
– Винтовка Лебеля, – проявил один из солдат осведомленность.
– Магазин на восемь патронов… – не отстал от него другой.
– Разговорчики! – рявкнул фельдфебель.
Его Лебель был несколько другим – заряжался пачкой с тремя патронами.
Та и другая винтовки были не самыми плохими вариантами. Хорошо хоть, не однозарядные Гра образца 1874 года получили…
Сейчас у той и другой воюющей сторон всё ещё оставались трудности со стрелковым оружием. Как мне Рязанцев рассказывал, те же французы уже все свои колонии обобрали, свезли в метрополию всё что было на тамошних оружейных складах. Теперь их армия чуть ли не пятнадцатью разных видов винтовок воевала, так что получить старые Гра мы вполне могли. Закупали же здесь эти Гра мы для своей армии, причем, не в малом количестве.
Так, а когда нам смотр будет?
Или, это уже – всё?
Построение рот в две шеренги после схода с корабля и есть смотр?
Что-то как-то не празднично…
Из толпы встречающих то и дело кто-то выбегал и совал что-то в руки проходящим мимо солдатам. Ко мне приблизилась нарядно одетая дама и вручила коробку сигар.
– Большое спасибо, – поблагодарил я её.
Дама в ответ улыбнулась.
Впрочем, я бы и от двух таких коробок не отказался. Курево было весьма приличное, а если покупать – не дешевое.
После получения винтовок прибывшая часть бригады построилась в колонны и двинулись в город. Офицерам маршировать не пришлось, я и Никифор Федорович принимающей стороной тоже были усажены в автомобили.
– Хорошо…
Бригадный интендант был доволен.
– Что, хорошо, Никифор Федорович? – не совсем понял я.
– Ну, что идти не пришлось.
Действительно – хорошо.
От причала до городского сада «Мирабо», где для нас был разбит лагерь, было вёрст восемь, не меньше. Так мне показалось.
Через два с лишним часа в лагерь пришли и солдаты. Вид у них был уставший, но довольный.
Только начали составлять полученные винтовки в козлы, как в лагере появились французские солдаты. Руки у них были заняты пакетами с продуктами и большими бутылками с вином.
– Вот так бы всё время воевать… – это и подобное слышалось со всех сторон.
От подарков мои соотечественники не отказывались, всему были рады.
– Хорошо винишко…
– Хорошо, хорошо…
Фельдфебели попробовали было навести порядок, но где там.
Подарки уничтожались с большим аппетитом, нагуляли его наши солдатики по пути сюда.
Я заметил, что многие сыр не едят. Пробуют его и кривятся. Нюхают ещё данный молочный продукт морща носы.
Зажрались…
Иначе и не скажешь.
Хороший сыр.
Тут в лагере начали раздавать сигареты. За ними сразу же очередь выстроилась. Давали по сто штук на брата, но некоторые наши хитрецы, спрятав полученное в вещевой мешок, подходили повторно.
– Пройдохи, – сделал вывод интендант.
– Дают – бери… – озвучил я народную мудрость.
Простых горожан в лагерь не пускали – местные полицейские окружили его вдоль ограды реденькой цепочкой.
Французы, а большинство их составляли женщины, через их головы бросали солдатам коробки сигар и сигарет, плитки шоколада, апельсины и даже бутылки с вином. Солдаты ловко их ловили. Понятное дело, бутылку с вином грех не поймать.
Некоторые марсельцы хорошо говорили по-русски. Наши нижние чины знанием французского языка похвастать не могли. Однако, сегодня всем вполне хватало жестов, мимики, прижимания рук в области сердца.
Приглашали прибывших спасителей Франции и в гости, но все имели строжайший приказ от генерала не выходить за пределы лагеря.
Впрочем, как оказалось к вечеру, не все его соблюдали. Коромыслов, что генералу по лицу от всей душеньки съездил, пропал в неизвестном направлении. Винтовка его в козлах стояла, а самого его не было.
Да, больше его, хоть и искали, никогда не видели.
Глава 2 Подарки, улыбки, вино рекой…
Ночь прошла беспокойно.
На территорию нашего лагеря через полицейское оцепление проникали
