день сдачи книг обратно в библиотеку. Мы с Утей, не спеша, шли в это доброе заведение и обдумывали, какие книги мы возьмем следующими, какие из полученных детективных приемчиков мы сможем опробовать с ближайшее время… Но вдруг… Мир встал с ног на голову. Вместо нашего книгохранилища лежала гора обгоревших обломков.
И я вдруг поняла: все наши желания имеют свойство сбываться, но не всегда именно тем путем, каким нам этого хотелось бы.
28 мая 1998 год
Ничего выдающегося не случилось ни в этот год, ни в этот день. Просто почему – то иногда приходили в мою детскую душу грустинки. Особенно сегодня. Очень многие чувства, эмоции, мысли еще невозможно сформулировать так, чтобы хотя бы самому стало понятно, что же там происходит, внутри.
С одной стороны – да, беззаботность, как вы сейчас думаете. Сегодня мы играли в разные игры: с мячом, резиночками, скакалками. С Утей строили баррикаду для муравьев. Это весьма занимательное занятие, скажу я вам. Муравьям эта деятельность, вероятно, тоже по душе, потому как они с большим удовольствием бегают по возведенным нами конструкциям из камешков, веточек, палочек, листиков и прочей улично – дворовых строительных материалов.
Но к концу дня, когда меня родители уложили спать, и я предалась традиционному разглядыванию узора на настенном ковре, я начала думать о том, что неплохо бы написать сказку. А о чем? И о ком? Все сказки ведь уже написаны… И решила я сочинить историю о девочке – уточке Юле, которая крепко дружила с нашей дворовой собакой Рэсси. Так родился незримый сериал. Я подумала, что с самой собой быть не так уж и скучно, как может показаться в начале жизненного пути. Я даже стала ждать вечеров, которых я итак весьма уважаю; беспрекословно шла спать, когда приходило время. Целовала маму и папу и шествовала в свой призрачный кинотеатр…
27 мая 1999 год
У меня была прабабушка Полина. Добрейший представитель человечества. Но я, в силу, наверное, малолетства, не всегда была с ней послушна. Играя в разные игры (карты, замок с животными, возведенным моим дедушкой для меня из картона, но очень даже реалистичным), я любила проявлять все эмоции, не боясь быть высмеянной или наказанной. Будь то бурная радость или скопившийся негатив. Возможно, потому, что дома мне совершенно не разрешалось этого делать. Бабулечка моя с готовностью принимала мои детские возгласы возмущения по поводу поведения героев, которыми она управляла. И она на них не реагировала бурно, требуя вести себя тихо и спокойно. Мне было с ней легко и комфортно.
А 1 мая ее не стало. Когда моя мама мне сказала об этом, я играла с друзьями во дворе. Я поникла. Я заплакала. Но полное осознание произошедшего пришло ко мне с опозданием. Сегодня. Я говорила с прабабушкой, долго плакала, смотрела в небо…
В этот день закончилось проявление всех без исключения внешних возмущений, которые казались мне в 10 лет ну очень неправильными (в силу того, что я воспитывалась в более строгом режиме, нежели вела себя со мной прабабушка). Тогда
