align="center">5. Это звучит немного дико
– Да я ничего и не делал, – пожимаю я плечами. – Не думаете же вы, что я мог бы устроить наводнение.
Андропов медленно встаёт из-за стола, и подходит ко мне. Он без пиджака, в белой рубашке и сером галстуке. На носу очки. Взгляд у него тот ещё. На многочисленных портретах он «проникновенный», а живьём вообще ужас, конечно. Но я держусь, виду не подаю, как солдат из сказок. Где, типа, наша не пропадала.
– И что это значит? – в упор смотрит он. – Хочешь сказать, что ты провидец? Тиресий? Ясновидящий? Так, может, тебя в лабораторию отправить? На анализы?
– Тогда от меня мало, что останется, – усмехаюсь я. – И пользы вам будет ноль. И стране пользы ноль. А ещё не поздно помочь.
– Что значит, не поздно?
– Я не провидец, Юрий Владимирович.
– И кто? Путешественник? Герберта Уэлса начитался? Где твоя машина времени? А может быть, ты вражеский шпион? Что прикажешь о тебе думать?
– Не уверен, что существует разведка, специализирующаяся на природных катаклизмах.
– В Китае к трагедии привели, не столько природные явления, сколько неверные действия людей. Не диверсия, разумеется, а неправильное, в течение длительного времени, использование природных ресурсов.
Я пожимаю плечами.
– Так кто ты такой, Егор Брагин? Ты сообщил мне о дате наводнения. Зачем? Чтобы привлечь внимание? Считай, что привлёк. Я выделил тебе время, готов тебя выслушать. Говори.
– Думаю, поговорить придётся не один раз, – качаю я головой.
Взгляд у председателя КГБ усталый и не особо заинтересованный. Возможно, он неважно себя чувствует. Да и времени у него, наверное, не так уж и много. Поэтому я решаю говорить прямо и, что называется, в лоб.
– Я из будущего. Но никакой машины времени нет. Её не изобрели. Это просто какая-то аномалия.
– Аномалия, – кивает Андропов, и радует уже хотя бы то, что не с выражением вчерашнего обокраденного Шпака. – И из какого же года?
– Из двадцать третьего. Две тысячи двадцать третьего.
– Очень интересно. Очень.
Он возвращается за стол и, сняв очки, трёт переносицу. Потом водружает их на место и снова просвечивает меня, как рентгеном.
– Ну, – кивает он, – рассказывайте, чего вы там хотели до меня донести. Что же вы молчите?
Блин, даже и не знаю, с чего начать. Сколько раз представлял и репетировал, а вот как до дела дошло, так и сдулся. Лёлик, всё пропало!
– Горбачёв всё запорол, а Ельцин довершил начатое.
– Ельцин-то причём? – качает головой Андропов. – Разве вы со своим земляком Гурко вытащили его из колоды не для того, чтобы с краснодарских расхитителей переключить меня на свердловско-узбекских? Я вроде пошёл вам навстречу, думал с Ельциным вопрос закрыт. Что ещё?
Вот же прожжённый хрен… Раскусил меня на раз-два…
– Вероятно, пока ещё ничего не изменилось и предпринятые меры не принесли результатов, потому что память моя не хранит никаких
