указал ему Кирилл – Мы с Крешем на кухне! Может, к нам присоединимся?
– Сейчас! – поднял Иван напуганные глаза – Только дочитаю! Может, вы без меня как-нибудь?
Румелин пожал плечами. Они уселись на кухне с Крешем и принялись готовиться к экзаменационным вопросам. Готовились они долго и интенсивно. Через полчаса, когда были побиты все рекорды дома геологов по учебной подготовке, и Румелина и Колю потянуло ко сну. Первым уснул Креш. Он устало уронил голову на столешницу, сомкнул глаза и тонко, пронзительно засопел. Кирилла тоже начала охватывать дремота, но прежде чем закрыть глаза, он увидел в дверном проеме кухни фигуру Ивана Погорельца.
– У вас такая богатая библиотека – виновато улыбнулся Погорелец – Я не мог мечтать о такой!
– Тише! – приложил палец к губам Румелин – Не видишь, человек уснул!
Но было уже поздно. Креш поднял взлохмаченную голову и жестом приказал Ивану садиться.
– Гнусно! – вздохнул он – Опоил ты меня, Кир! Говорил же – одеколон, а ты начал лгать!
– Ну не пил бы! – досадливо отмахнулся Румелин. Креш грустно взглянул на него бессмысленным взором.
– А ведь завтра последний школьный день! – грустно продолжил он мысль – Последний! Надо обмыть по-человечески, а ты мне небо обжег эфирными маслами!
Некоторое время они сидели молча, и три пары глаз обшаривали местность подобно лучам прожекторов.
– Такая у нас судьба, Ванька! – вздохнул, наконец, Креш, хлопнув Погорельца по плечу – Каждый из наших, сказав слово, не знает, какое будет следующим!
– А не пойти ли нам к Смайку? – скучающим тоном подбросил Румелин. Креш встал, словно солдат, получивший повестку.
– Идем! – решил он.
Они прошли по грязной, гнусной, заплеванной лестнице, с обожженной спичками побелкой, в дымной пелене от химически разнообразных дымовых шашек – дымовушек, как их ласково называли геологи, и вышли к ободранной двери Смайка. Румелин позвонил. Вскоре дверь приоткрылась.
– Ты, Смайк? – спросил настороженно Кирилл. Ответом была тишина, таившая в себе угрозу. Креш с силой пнул дверь и отскочил. Он сделал это вовремя, поскольку грязная мокрая швабра рухнула в проход, разбросав вокруг вонючие брызки.
– Не балуй, Смайк! – крикнул Кирилл. Но только гулкое подъездное эхо ответило его словам. Этажом ниже открылась дверь, выглянула голова в бигудях-папильотках и уныло пробубнила:
– Опять эти! Ни днем ни ночью от них покоя!
Румелин приоткрыл дверь Смайка – на этот раз осторожно… Креш закричал, но было поздно: увесистое куриное яйцо, положенное между косяком и дверью сорвалось вниз и раскололось о голову Кирилла. Пока Румелин вытирался, всхлипывая и потирая затылок, дверь отворилась сама, и сияющий Смайк встретил гостей. Он вежливо подал Румелину полотенце (скорее тряпку для мытья полов, когда-то бывшую полотенцем) и провозгласил:
– Прошу
