предновогодней Москве. Было весело кружится под зависающими в хрустальном небе снежинками, которые спешили одеть этих двоих чудаков в белое подвенечное.
– Алка, смотри, так ты у меня – уже готовая невеста!
– Тоже мне, думаешь уговорил, да?
– А я – упрямый, знаешь?
– Знаю!
– И у меня все – навсегда?
– И сколько таких «навсегда» уже в коллекции?
– Обижаешь! Я за юбками не волочусь!
– Что, такой же скромник, как и твой грузин?
– Какой грузин? А, Георгий? Не-ет! Был бы такой же, до сих пор бы у стенки стоял.
– Думаешь, я не видела, как он смотрел на меня?
– Ну, и смотрел, ну и что? На то и глаза мужику, чтобы смотреть на красавиц!
– Да? А как насчет верности?
– Мы – Рязанские! – Гордо ответил Романцев, – мы создаем семью на всю жизнь.
– Лебеди, значит?
– Выходит, что лебеди. А может, быть, волки? Они тоже на всю жизнь…
Алла внимательно посмотрела на этого смешного заснеженного мужчину, совсем ручного в ее руках, и такого цельного, такого сильного.
– А сегодня Рождест… – Только и успела вымолвить она. Саша притянул ее к себе и крепко поцеловал.
– …во – выдохнула она, когда он ее отпустил. Сердце девушки билось, как у пойманной птицы, и взволнованное дыхание сметало снежинки с воротника шубы.
А когда он опять обнял ее за талию, глаза ее потеплели, она улыбнулась и стала ловить густой снег горячими губами.
– Нет, красавица, у нас Рождество седьмого января будет…
– А у нас мама сегодня стол накрывает. Всегда.
– Так ты что – полячка, что ли?
– Не-ет! – Засмеялась она, – Мы долго в Германии жили, потом в Швеции, в Ирландии…
– Эко тебя угораздило!
– Да не меня, папу. Он у меня – дипломат. Вот и поездили…
– Ах, так вы у меня – «вип – персона»! Европейская мамзель? – И не дав ей опомниться, он опять прижался к ее сочным губам.
– Рождество, говоришь… Может махнем ко мне в общагу. У Магоги винца нацедим?
– В общежитие? Нет. В общежитие я не поеду… – Алла задумалась. – А может поедем к нам, а? Мама пирог испекла…
– Ну, поехали! По любому – руки просить.
Георгий встретил друга хмурым взглядом.
– «Гомарджоби»! Не сердись, Жорик! – Протянул руку Романцев для приветствия. Тот руку не принял.
– Ну, как хочешь, дружище!
– А это по-дружески, да? – Всегда сдержанный Георгий метал молнии, его трясло так, что он уронил очки. – Честно, да?
– Гога! Я предложил тебе подойти, ты подошел? – Саша прямо смотрел на друга, он чувствовал за собой правду. – Ты подошел к девушке? Ты пригласил ее на танец? Ты объяснился ей в любви?
Георгий вытер вспотевший лоб дрожащей рукой.
– Нет.
– Так
