за гостями.
Хускарл чуть наклонил голову и ушел.
– А дрова? – прошипел Альрик. – А дрова? Кай, после четвертой руны ты либо поглупел, либо излишне охрабрел. Здесь тебе не Сторбаш. В столице нужно вести себя тихо и осторожно, а не вытворять глупости на забаву толпе. Особенно когда прибыл на тяжбу.
– Да что такого? – разозлился я. – Там плыть-то всего ничего было. Любой рунный легко проплывет туда и обратно. Почему сразу безумец?
– Потому что, – хёвдинг схватил меня за ворот плаща и подтащил к себе, – переплыть может любой. Да вот только не любой рунный полезет в ледяную воду из-за скуки, точно дурак потешный. Что будут думать в Хандельсби об ульверах? Что это достойные воины? Или что это карлы, шутки ради бултыхающиеся во фьорде?
– Зато нас теперь хотя бы знают и уважают! – я вырвался из хватки. – Ты же видел, как нас угощали. Даже баб привели.
Беззащитный смерил меня ледяным взглядом, от которого заледенело внизу живота. В последний раз я так себя чувствовал рядом с отцом после того, как не получил благодать.
– Вот тебе урок, Альрик. Никогда не бери в хирд детей! – процедил он.
От такого оскорбления кровь бросилась в лицо.
– Я давно не ребенок!
Но Альрик не слушал. Он открыл дверь в дом, глянул внутрь, бросил Арне:
– Ты за старшего.
И ушел.
Сразу же мне прилетели три затрещины. От Тулле, Арне и Энока Ослепителя. А Хвит протянул:
– Давно так хёвдинг не злился. Ты бы, Кай, помолчал.
– Как ставки делать, так все горазды, – огрызнулся я. – А как по ушам получать, так сразу Кай? Я свободный человек! Хочу – гуляю, хочу – в море плаваю. И сидеть взаперти больше не буду!
Живот был набит мясом, в голове еще немного туманилось после утренней попойки, а в сердце кипела злость. На Альрика, на ульверов и на ту женщину, что кинула мне монету. Если бы не ее презрительный взгляд, я бы в ледяную воду не нырнул. Это она виновата! Что, руной не вышел? Или одежка бедноватой показалась? Я должен найти ее и вернуть золото. Швырнуть ей в лицо!
Так что я развернулся и покинул подворье, не обращая внимания на крики хирдманов. Лишь через несколько домов я заметил, что Тулле преспокойно следует за мной, улыбается, кивает симпатичным девушкам. Мне захотелось обругать его. Чтобы он тоже разозлился и перестал прикидываться таким взрослым, умным. Правильным!
Везде эти твариные правила. Надо поступать правильно! Надо слушать отца. Надо держать слово. Надо вызывать на бой честно и открыто. Подчиняться хёвдингу. А что в итоге? Кем бы я был, если бы поступал так, как от меня ждали? Сидел бы в разоренной рыбацкой деревеньке и пускал сопли над пепелищем? Хотя, скорее всего, жрали бы меня жуки и вороны. Ярл Сигарр поступал правильно, и где он? Погребен в земле. А ярл Хрейн пирует в домах своих бондов. Ящерица поступил правильно, и теперь ходит с уродским лицом, пугает детей и женщин. А сделал бы по-моему, мог бы сейчас жить красавцем, хоть и в чужих землях.
Мне не нравился ярл Скирре Пивохлеб только потому,
