исходе Страстной недели дышала ладаном и розами, кровью и огнем. По улицам слонялись праздные гуляки. Прибывшие из провинции крестьяне искали повода для драки, и помоги Боже французам, если те попадались им на пути. Призывами к бунту были исписаны стены в кварталах Сан-Марко, и пока дож встречал посланника Бонапарта, а в сенате сочиняли раболепные письма, из соседней Вероны долетали неутешительные вести.
«Война неминуема», – сквозила горечь в шепоте ветра.
«Венеция обречена», – шелестели антрацитово-черные волны, обнимая колени бесчисленных мостов.
«Мы не можем оставаться в стороне», – кричали банкиры, видя как члены Большого совета бегут из дворца, стремясь остаться неузнанными.
«Viva San Marco!» – неслось со всех концов города. В спины аристократам летели насмешки и оскорбления. Охваченные гневом и стыдом горожане не желали сдаваться на милость завоевателя.
Однако в этом беспорядке развернулось и другое действо – не менее драматичное и увлекательное.
На Соломенном мосту, спиной к востоку, стоял юноша, худощавый и высокий, с растрепанными волосами, напоминающими сухой тростник, который возили на баржах к причалу. Он смотрел на соседний Мост Вздохов, что соединял здание Новой тюрьмы с Дворцом дожей, и время от времени загибал пальцы на правой руке. В левой он держал черную полумаску Арлекино с длинным носом.
У его ног вилась собака: маленький белый пес беспокойно тявкал и норовил вцепиться зубами в сапог. Юноша не прогонял его, но досадливо хмурил брови. Наконец он сбросил камзол и забрался на узкие перила моста. Ветер играл с расстегнутым воротником и раздувал рукава белой рубашки. Юноша занес ногу над пустотой и вдруг понял, что за ним наблюдают.
– Как думаете, синьора, ангелы подхватят меня, если сделаю шаг? – Он опасно покачнулся, но удержал равновесие. Взмахнул руками, будто крыльями, и рассмеялся.
– Думаю, ангелы сейчас заняты, – произнес глубокий голос.
Женщина подошла ближе и наклонилась, чтобы погладить пса: тот мигом присмирел и улегся у ног той, в ком признал хозяйку.
– К тому же, – добавила она почти весело, – зачем беспокоить их по пустякам? До воды – семь браччо1, до дна – и того меньше. Только тины наглотаться и костюм испортить.
Юноша вернул ногу на парапет, но спускаться не спешил. Он с интересом разглядывал синьору, уже немолодую, но очень красивую – статную, в пышном платье, будто сошедшую с полотен Пьетро Лонги. Ее медовые кудри были уложены в высокую прическу с двумя острыми шпильками. На груди красовалась брошь в виде змеи, кусающей себя за хвост; карнавальную маску украшали красные ленты. Через плечо был перекинут палантин из расписного шелка.
– Наши жизни – не пустяк, – проговорил он дерзко, с затаенной, почти детской обидой. – Только Он считает иначе.
– У Распорядителя свои правила. Свои причины для… всего.
Синьора опустила ладони на каменные перила. Ее взгляд был направлен не на собеседника, а вдаль – туда, где языки костров тянулись к небу. Пасхальное воскресенье подошло к концу.
Безумец смотрел на тающую луну. Он сидел прямо на булыжниках, лицом к дворцовой капелле. Слева высилась Часовая башня, справа – кампанила Святого Марка с пятью колоколами; позади горели костры. Протяжно выли собаки – невидимые в густых тенях, словно призраки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
