просторная камера. Просторная, но крепкая. Титановые прутья. Неприступные замки. Поглощающие магию стены. Леонардо знал, что новой обитательнице заключение будет не по нраву. Потому не переставал думать о надёжности темницы даже во время ужина. Особенно когда смотрел на Ли. На её улыбку, живой взгляд, приталенное полуночно-синее платье с воротником-стойкой, строгость которого разбавлял вырез-капля на груди.
Теперь же оно сиротливо валялось на полу. Неподалёку от расписанных узором сапог. Сейчас вещи ей были ни к чему.
Под потолком комнаты же бродили мысли Леонардо. Он лежал на кровати, скрестив руки на груди, точно покойник, и смотрел вверх. Дилемма отношений с Ли оставалась неразрешённой. Колдун спрашивал себя: могли ли они быть симбионтами?..
Одиннадцать лет назад некромант обнаружил на дне болот мёртвую виверну. Ил сохранил её тело нетронутым. Даже зелёная чешуя не поблёкла. Эстафету приняла магия. Когда распад тканей под действием кислорода уже не грозил, Леонардо решил оживить существо. Энергетический аналог души и ассимилированная кровь пробудили виверну, но покорной её было не назвать. Едва она приоткрыла дымчатое око с парой вертикальных зрачков, сразу же издала звонкое клокотание. Если бы не сковывавший тело телекинез, непременно бы напала: пустила в ход и зубы, и шипы, торчавшие от холки до кончика хвоста.
Оказалось, что время безвозвратно повредило мозг – даже магия не могла загасить в крылатой твари пламя слепой ярости. Оно не имело ничего общего с инстинктами хищницы. И всё же Леонардо решил провести эксперимент: вычертить на пылающей гневом подкорке эмоциональные связи, на которых можно было бы возвести фундамент для подчинения.
Замуровав виверну в подводном гроте, достаточно просторном даже для полёта, колдун навещал её каждые три дня. Перебирал алхимические стандарты решения проблемы. Однако усиленный амброй драконий мускус не возымел доминирующего эффекта, а секреция другой виверны не вызвала ни малейшего интереса. По подземелью всё так же разлетались клацанье смертоносной пасти и пронзительные визги от того, что толстая цепь с железным ошейником не давали зубам добраться до стоявшего неподалёку некроманта. Он мог убить непокорную тварь одним движением руки. Но не стал. Верил, что нет ничего невозможного. Потому просто приходил и часами смотрел ей в глаза. Из раза в раз. Каждые три дня.
Из упорства Леонардо можно было высекать статуи – пять лет зрительного противостояния принесли дивиденды. Визги и хищные броски всё больше походили на заученную попытку устрашить. Всепоглощающая ненависть вытеснялась рефлексами. Колдун видел в этом благой знак: если так пойдёт и дальше, в пору будет заняться дрессировкой. Только виверна обрела и иные привычки, одна из которых – взбираться по стене и грызть угол свода, пока никого не было рядом. Отверстие особо не расширялось. Зато углублялось. С годами четырёхметровая шея существа пропадала в нём вслед за мордой.
Леонардо узнал о дыре слишком поздно: лишь когда услышал стук капель. К тому моменту море
