в воздухе, именно здесь я успею отпетьхолодный пищевод ствола, спустив
курок своего языка среди винтовых нарезов,
что внутри меня, каждый новый виток
закручен все глубже, потому что здесь, пуля,
именно здесь неминуемо кончается мир.
6. Вскрытие
Сержант Гарса, специалист похоронной команды
из Миссури, включает музыку, чтобы послушать
в небе реет длинная черная туча, милая,
пока она рассекает остроконечным скальпелем
от ключицы до брюшины, от мечевидного отростка
вниз по гладкой коже живота, привнося свет
в большую полость тела, в глубокую плоть,
где она обрезает связки, охватывающие сердце,
поднимает его в своих перчатках, взвешивая
и измеряя этот орган, она уже не может
не представлять, как часто оно билось, когда он впервые
поцеловал Шону Аллен, или как оно тяжелело
от виски и от того, что его удручало.
То, что Гарса держит в своих руках,
34 года жизни, прахом
будет предано земле и морю,
если нам повезет, кем-нибудь, как она,
тихо напевающим песенку:
в небе реет длинная черная туча,
погода портится, и вот-вот разверзнется ад,
моя малышка милая, сладкая.
2010
Маска смерти Эбера
Я встретил его в писательском дворике на Звенигородской улице. Была поздняя петербургская осень, и бледный свет вечернего фонаря превращал его лицо в потустороннюю маску смерти. Но я все же узнал его – это был канадский профессор Луи-Филипп Эбер, который пытался найти самую верную формулу поэзии в ходе старения и приближения смерти.
1. Центр города
Я иду по своему городу
как по кладбищу
повсюду бумажные листы
они белые
ветер их вырвал
фонари
белые листья
зеленые мусорные баки
ветер ворует нотариальные документы
с красными печатями
у них круглые глаза
чтобы смотреть на вас
я иду по центру города
я ищу центр моей жизни
и нахожу только пустоту
нет ничего, что движется
за оконными стеклами
целое человечество
было госпитализировано
я еще слышу вдалеке
как трезвонят кареты скорой помощи
я иду по своей пустоте
в центре города
я вижу, как едут кареты
и мертвецы за стеклами
подают мне знаки, проезжая
они жестикулируют, они воют
так, чтобы я не услышал, как они воют
они подают мне знак подняться
если я правильно понял
но я ничего не понял
я иду по центру города
я еще под землей
когда, выходя из метро
наверху эскалатора
меня толкают в спину
лихорадочное солнце меня ждет
с огненными жезлами
с
