ты? – только и успела спросить она.
Прежде чем всучить свою сумку в одеревенелые руки Марго, он забрал зеленую склянку.
– Обо мне не волнуйся. Я тебя найду.
Василиск взмахнул крыльями. Сейн проводил его взглядом и взболтал пузырек.
– Совсем на донышке, – сказал задумчиво. – Должно хватить.
Когда в королевские покои вбежал отряд арбалетчиков, а за ними гвардейцы с алебардами наперевес, их встретил только Грэм, отводя взгляд и пытаясь прикрыть намокшие штаны. Балкон был пуст. Никто не заметил, как маленькая тень проскользнула вдоль узорчатых гобеленов.
Едва первые лучи рассвета робко коснулись крыш, через неприметный лаз городской стены на волю выбрался степной суслик.
Былое. Муравейник
– Ай! – Янум зашипел и вскочил с травы. Внимательно осмотрел запястье, бранясь вполголоса. – Кусачие твари! Муравейник у них здесь, что ли?
Сейн остался лежать, скрестив руки за головой. Жевал зеленый стебель и лениво поглядывал на редкие облака. В это время внутренний двор академии пустовал, и Сейну это нравилось.
– Точно не пойдешь на алхимию? – спросил Янум, выпрямившись во весь рост, и тень его легла Сейну на лицо.
– Скука.
– Ну смотри. А я, пожалуй…
– Давай-давай, беги. Учить аж целых три заклинания. Смотри не перепутай!
Янум фыркнул:
– Вообще-то четыре. Есть еще Рубедо. Знал бы, если бы хоть раз сходил в библиотеку.
– Да? Это, конечно, меняет дело.
– Правда, четвертое то ли запретное, то ли его уже никто не помнит. Надо будет у профессора спросить.
В глазах Сейна погасло едва мелькнувшее любопытство.
– Все равно иди один. Я сюда поступал настоящие заклинания изучать, а не всякую бурду варить и в лягушачьих жопах ковыряться, как деревенская травница…
Не успел он договорить, как на него опустилась вторая тень:
– Так, значит, вы меня видите? Деревенской травницей? Интересно.
Голос профессора Сордуса походил на звук, с которым драят старые котлы. Сейн нехотя встал и только сейчас заметил, что вся его мантия облеплена муравьями. Отряхнулся, не поднимая глаз. Видеть презрительную ухмылку первого алхимика не хотелось.
Янум уже лепетал какие-то оправдания и клялся всеми богами больше не опаздывать.
– Позвольте поинтересоваться, – перебил его Сордус, – чем бы вы предпочли заняться вместо моих уроков?
– Чем-то более полезным, – буркнул Сейн.
Взгляд профессора, будто невидимый палец с острым ногтем, уперся в лоб чуть выше переносицы, намереваясь продавить череп. Сордус не был ни молод, ни стар. У сильных, по-настоящему сильных заклинателей однажды наступает период, когда время перестает оставлять на них следы. Сколько лет профессору, не взялся бы сказать ни один ученик. Но большей загадкой
