– мелкий смуглый камрад с фиксирующим воротником на шее постоянно что-то говорил или пел! Этот красноречивый парень рассказал мне подноготную всей своей семьи – от троюродного дяди до тещиной свояченицы, и я какого-то хрена теперь был в курсе, что у этой свояченицы шесть пальцев на ноге! А если ему взбредало в голову петь, то исполнял он одну и ту же песню из неведомого мне индийского фильма:
– Разодет я как картинка, я в японских ботинках,
В русской шляпе я большой и с индийскою душой!
Его проникновенный петушиный фальцет повторял эти мантры всё время, свободное от рассказов про свояченицу и ее пальцы. Честно говоря, я думал, что сойду с ума.
Решение сбежать укрепилось, когда привезли третьего. К нему, проведать травмированное колено, постоянно приходили посетители и приносили разные лакомства. В основном – холодец. Холодец поглощался с завидным аппетитом. Двадцать четыре часа в сутки! Потрясающее пищеварение…
Так что да, я вполне был готов сбежать. И сбежал.
Отсутствие автомобиля позволяло взглянуть на жизнь под другим углом. Мы с Тасей прижимались друг к другу на продуваемой всеми ветрами автобусной остановке, вдыхали стылый осенний воздух, разглядывали ожидающих транспорта пассажиров. Метро на Зеленый Луг протянут еще куда как нескоро – даже в мое время «зеленую» ветку только-только начали открывать – построили не то четыре, не то пять станций.
Автобусы следовали один за другим, но нам совершенно не подходили. В городах более трехсот тысяч населения, где номера автобусных маршрутов становятся двузначными, названия их порой звучат как угрозы или заклинания. Особенно если написаны они на беларускай мове. Например, что нибудь типа «нумар 66 ЗЛІН-Белгасхарчпрамгандль»!
А всего-то автобусик катится себе от Завода литья и нормалей до конторы Белорусского Госпищепромторга…
Наконец появился желтый «Икарус», с которым нам было по пути. Оказалось – не только нам, чуть ли не половина ожидающих на остановке товарищей ринулись на штурм чуда венгерского автопрома. Пришлось и нам втискиваться в его стремительно уменьшающееся нутро, да еще и помогать девочке лет одиннадцати-двенадцати втащить в салон не то виолончель, не то – контрабас в футляре. Толпа людей унесла нас ближе к центру, музыкальная школьница осталась на задней площадке.
Я отгородил при помощи своей спины и рук немного места, защищая Тасю от стесненных обстоятельствами пассажиров, оплатил проезд и спросил:
– А Аська с Васькой где сейчас?..
Таисия не успела ответить: кондуктор добралась до музыкальной девчушки с контрабасом.
– За инструмент тоже надо заплатить! – заявила тётя-билетёр.
– Но у меня денег хватает только до музыкальной школы и назад! – растерялась девочка. – У меня больше нет!
– Ничего не знаю! Правила для всех одинаковые! – какая-то очень принципиальная и бессердечная тётя попалась.
– Послушайте! –
