столь многоликой архитектурой. Вознесенск не исключение – он мало чем отличается от большинства средних городов – исторический центр плотно забит двух-трёхэтажными купеческими особняками и «сталинками» тёплых пастельных расцветок, с вкраплениями советской экспериментальной застройки. А за пределами центра Вознесенск – сплошь типовой, застроен стандартными пяти- и девятиэтажками. Современных домов мало, один-два в год возведут – и всё.
Троллейбус прибыл на конечную «Фили».
Парк культуры и отдыха в Филях – одно из любимых москвичами мест для прогулок и активного отдыха. В любое время года, и поздняя осень – не исключение. Свежий воздух, прохладно, спокойно. Гуляли жители и гости столицы. Откуда-то с середины парка доносилась весьма своевременная композиция:
Московская осень, московская осень,
Темнеет так рано, темно уже в восемь…
И память меня, словно ветер, уносит
В другую, такую же точно, московскую осень…
– Самодеятельность? – предположил я.
– Нет, – засмеялся Мишка. – Магнитофонная запись. Поёт Михаил Шелег.
– Но по идее-то это песня группы «Рондо».
– По идее – её автор именно Шелег. Именно он её автор. Он и подарил её Иванову. Но на мой взгляд – у Шелега она лучше звучит.
– Да, – кивнул я. – Более выразительно.
Вкусив порцию природного блаженства, мы вышли из ворот со стороны Большой Филёвской улицы и как раз поймали троллейбус, идущий до Белорусского вокзала.
На очередном мосту перед нами опять предстала панорама с видом на строящийся комплекс небоскрёбов.
– Та самая «Москва-сити», – пояснил Мишка.
Мы проехали парк «Красная Пресня», Трёхгорную мануфактуру, улицу 1905 года…
Потихоньку надвигались сумерки. Солнце, будто спохватившись, выглянуло из пасмурных облаков, добавив на-гора ярких красок.
То, что утро умеет придавать московским стенам (и окнам тоже!) нежный золотисто-персиковый оттенок, – для меня с детства не секрет. Сегодня же я сделал новое открытие – вечер справляется с этой задачей ничуть не хуже, причём удостаивает данной привилегии не только древний Кремль, но и относительно нестарую послевоенную застройку…
Всю левую сторону Тверской заставы занимала бирюзовая громада Белорусского вокзала, за которым виднелся путепровод, ведущий на Ленинградский проспект. Справа высились дружным конгломератом жилые дома.
Мы пересекли площадь и вышли к старинной белой церкви, куда минуты через три подошёл троллейбус, следующий на Дмитровское шоссе.
– Монорельс знаешь? – спросил Мишка.
– Монорельс? – оживился я. – Он где?
– От «Тимирязевской» до «ВДНХ». Скоро увидишь.
– Классно! – затрясся я в предвкушении ещё большем, нежели три недели назад, впервые в жизни ступив на эскалатор «Павелецкой-радиальной».
О существовании
